класса, которая в это время вышла с урока в туалет, видела, как их выводили из кабинета Боцвы в наручниках.

Вначале она хотела об этом промолчать, потому что рассказывать про такие вещи считалось помощью врагам народа. Однако перед последним уроком на перерыве она подошла к Богдану с раскрытой тетрадкой и попросила объяснить ей лекцию, а тем временем шёпотом рассказала то, что видела. По пути из школы Богдан шепнул мне с невозмутимым взглядом: «Моего брата арестовали. Отбой». «Отбой» ? наше условное выражение, которое означало, что необходимо временно прекратить любую деятельность, связанную с Организацией и быть начеку.

Возможно Игоря и его друга арестовали по подозрению в осквернении статуи Сталина. Нас это очень беспокоило, ведь тогда их накажут за наше преступление. Но возможно было и то, что они принадлежат к Организации. Но в любом случае тут не обошлось без доносчика.

Самым вероятным подозреваемым был одноклассник Игоря ? Николай Ефремович Когут. Чтобы отомстить за арест, мы придумали хитрый план.

Николай был секретарём комсомола в нашей школе. Он был известен как гений математики и «уши» директрисы. При проведении политических мероприятий его представляли как «преданного строителя социализма» и пример «будущего советского человека». Он мог с уверенностью религиозного фанатика напамять цитировать Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Он был высокий и широкоплечий, имел настойчивый и раздражающий голос, вёл себя так, словно всё в мире ему было известно.

Богдан был уверен, что именно Николай виноват в аресте его брата.

Я разделял его мысли. Действовали мы очень просто ? написали Николаю письмо, вроде от его друга, но послали не по почте, а проскользнули в его класс, когда все были в спортзале, и положили ему в верхнюю тетрадь.

«Николай, ? было написано в письме, ? ты понимаешь, почему я таким необычным способом направил тебе это письмо. Рад, что ты достиг такого положения в комсомоле и что скоро тебя будут рекомендовать в члены партии. Это отличное прикрытие. Нам необходимо больше таких людей, как ты, чтобы продолжать нашу работу. Скоро свяжемся с тобой „случайно“, по дороге домой».

Последствия были прогнозируемые и мгновенные. Мы не были их свидетелями, но нам про всё через некоторое время рассказали.

Вернувшись из спортзала, класс Николая ждал учителя математики. Николай ожидал с особым нетерпением, так как будучи «гением математики», он заслужил исключительную честь рассказать теорему Пифагора всему классу. Для него это была большая честь и случай похвастаться, ведь учитель математики к тому же был и членом партии. Николай раскрыл тетрадь, что бы что-то повторить, а там ? письмо. Оно было не заклеенным, и это не удивительно ? конверты теперь вообще не заклеивали, чтобы легче было цензорам. Но там таинственная записка…от кого? Почему? Провокация? Ошарашенный он читал и перечитывал её, не замечая прихода учителя.

? Николай Ефимович, что с вами? Вам плохо? ? прозвучал голос учителя.

Согласно школьных правил, когда входил учитель, все должны были встать. Услышав голос учителя, Николай понял, что он единственный, кто сидит. Он вскочил, держа в руке письмо. Сначала растерялся, не зная что с ним сделать, а потом попытался спрятать.

? Что это у вас? Дайте-ка посмотреть? ? сказал учитель.

Прочитав, он побледнел и минуту стоял молча.

? Сидите. И тихо. ? сказал он, выходя из класса. Через некоторое время он вернулся и попросил Николая пойти с ним к директору.

Учитель вернулся один. Как и брат Богдана с другом, Николай зашёл в кабинет директрисы и с тех пор про него больше не слышали.

Несколько недель после ареста Игоря и его друга мы с Богданом воздерживались от выполнения заданий Организации и очень убедительно изображали из себя «строителей социализма». Мы поднимали руки, чтобы отвечать на вопросы учителей, в то время, когда остальные ученики надеялись избежать этого. Мы посещали внеурочные курсы политического образования и военной подготовки. Мы со всей своей пылкостью осуждали «врагов народа», «капиталистических предателей» и «буржуазных националистов».

Мы поклонялись нашим вождям, клялись в беззаветной верности «делу пролетариата» и «коммунистического будущего».

Наверно мы неплохо играли эту роль, ведь даже продавщица военной книги была уверена, что я один из лучших активистов в школе Боцвы. Я часто посещал этот книжный магазин за различными книгами, которые, как она считала, свидетельствовали о моей заинтересованности военным делом. На самом деле эти книги заказывала Организация.

Кажется я ей и вправду нравился. Её звали Наталия Артёмовна. Она была москвичкой ? низкая, приземистая женщина, одетая в серую одежду и валенки. Лицо у неё было как пончик, а голос ? резкий, и одновременно похожий на материнский.

Одни раз, зайдя в книжный магазин, я увидел директрису Боцву, которая разговаривала с Наталией Артёмовной. Я вежливо поздоровался и пошёл в другой конец книжного магазина, но услышал, как Наталия Артёмовна сказала директрисе, что она «должна гордиться таким учеником». Я радовался от таких слов, так как понятия не имел, что директриса теперь про меня думает. Я не заходил к ней с тех пор, как она попросила стать доносчиком.

Метель не помешала нам с Богданом выполнять задания организации. Поскольку занятия на несколько дней отменили, мы смогли взяться за то, что нам поручили в начале апреля. Мы должны были взять под наблюдение военный гарнизон на улице Лычаковской и за цитаделью, находящейся на холме улицы Коперника. Как и Оперный театр, здания гарнизона на Лычаковской улице возвели в середине ХІХ столетия, когда Львов принадлежал Австро-Венгерской империи и его называли Lemberg. Между казармами, которые очерчивали квадрат, находился двор, размером с футбольное поле.

Цитадель была намного старее. Некоторые считали, что её соорудили в ХІІІ столетии. Наверно всё начиналось с небольшого укрепления на вершине холма за городскими стенами. Из наблюдательного пункта было видно весь город как на ладони, а также необозримые равнины на востоке, юге и западе. Такое преимущество давало цитадели преимущество, когда нападали татары, турки и монголы.

В XVI веке старую деревянную крепость разрушили, а на её месте возвели высокую круглую башню из тяжёлых каменных блоков. Вокруг построили мощную, на вид непреодолимую стену. Там, наверху, под крышей башни ? ряд небольших, круглых отверстий. Если бы врагу всё таки удалось взобраться на стену, его бы оттуда встретили камнями, огнём факелов или жидкой, кипящей смолой.

Столетие спустя крепость была готова к встрече с турками, но к счастью, то ли для турок, то ли для горожан, турецкое войско направилось на юго-запад, в Вену. Там, если верить историкам, им дал отпор