повезло, потому что в городе полно полиции и солдат.

— Тогда нам лучше поскорее убраться отсюда, — сказал Шокерандит. — Момент для появления был самый подходящий, Харбин. Ты еще станешь старшим офицером. Мы присмотрим за этими тремя полицейскими, Уундаамп, а ты вместе со своей женщиной сможешь быстро приготовить сани и упряжку к отправлению?

Ондод немедленно приступил к делу. Он приказал жене и Торес Лахл выкатить сани из сарая и смазать жиром полозья, что, как он настаивал, было совершенно необходимо. Полицейским приказали спустить штаны и так стоять, положив руки на стену. Все отошли в сторону, и Уундаамп отвязал от столба вожака, Уундаампа, потом запряг его и остальных семерых асокинов, каждого на свое место. Занимаясь делом, Уундаамп вполголоса ругал собак, но каждую в разных выражениях и с другой интонацией.

— Пожалуйста, поскорее, — взволнованно попросила Торес Лахл.

Ондод вошел обратно в дом и уселся на одеяло, где его жена только недавно родила ребенка.

— Нужно чуть передохнуть, итчо?

Все принялись покорно ждать, и ни один не двинулся с места, пока чувство чести ондода не было удовлетворено. В открытую заднюю дверь, пока ондод методично проверял упряжь, мело.

Со стороны улицы они услышали свист и крики. Пропажу трех полицейских уже обнаружили.

Уундаамп взял хлыст.

— Гуумта. Едем.

Все поспешно погрузились в сани, предварительно засунув под парусину ружья. Уундаамп-погонщик выкрикнул команду Уундаампу-вожаку, и сани тронулись с места. Полицейские в доме принялись громко звать на помощь. С улицы донеслись ответные крики. Сани устремились к задним воротам, за которыми начиналась тропа.

В клетках заходились яростным лаем асокины. По пути к воротам Уундаамп поднялся в санях и взмахнул хлыстом так, что кончик ремня ударил по задвижке клеток, запертых на толстый деревянный клин. Ударом хлыста ондод выбил клин, и дверь клетки больше ничто не удерживало.

Под натиском асокинов она распахнулась, и злобные звери вырвались на свободу единым потоком меха, клыков и когтей. Чуя полицейских, асокины всей стаей бросились в дом. Уже через миг оттуда донеслись жуткие крики.

Сани набирали скорость, подскакивая на неровностях тропы, виляя из стороны в сторону. Уундаамп пронзительно кричал на собак, раз за разом точно взмахивая хлыстом и легко обжигая каждую по очереди. Они перевалили склон холма, выбрались на северную тропу, и рычание, лай и крики боли затихли в отдалении.

Шокерандит обернулся. Никто за ними не гнался. Приглушенные снегопадом крики все еще были смутно различимы вдали. Тропа неожиданно повернула, и Торес Лахл ухватилась за Лутерина. Одной рукой она прижимала к себе под меховой курткой новорожденного, завернутого в грязные тряпки. Новорожденный взглянул на нее и улыбнулся, показал крохотные, острые детские зубки.

Через милю Уундаамп притормозил и свернул к краю тропы.

Потом указал рукояткой хлыста на Фашналгида.

— Ты — человек, от которого какуул. Ты слезай. Не хочу.

Фашналгид ничего не ответил. Потом оглянулся на Шокерандита и поморщился. А потом спрыгнул с саней.

Пелена падающего снега мгновенно скрыла его фигуру. Издалека до них долетели последние слова капитана, отвратительное ругательство:

— Абро Хакмо Астаб!

Уундаамп уже смотрел на тропу впереди.

— В Харнабхар! — крикнул он.

Не рискуя заходить в Нунаат, Фашналгид примкнул к группе брибахрских пилигримов, возвращающихся из Харнабхара через Нунаат длинными извилистыми тропами на родину, в западные долины. Он брил усы, чтобы оставаться неузнанным, и всячески старался держаться подальше от крупных поселений людей.

Он не провел с первым отрядом пилигримов и суток, когда навстречу им попался другой отряд, поднимающийся в гору со стороны Брибахра. От этих людей он услышал об опасностях, поджидающих впереди, и немедленно понял, что выбрал неправильный путь. Хотя, возможно, правильного пути для него больше не существовало.

По словам пилигримов, Десятая гвардия олигарха отправилась в долину Большого ущелья Брибахра с приказом захватить или уничтожить два великих города, Брайджт и Раттагон.

Горную долину почти целиком заполняли кобальтово-зеленые воды озера Брайджт. На озерном острове стояла огромная старинная крепость, город Раттагон. Штурмовать его можно было единственным способом: подойти на лодках. Любого врага, покусившегося приблизиться к крепости, немедленно расстреливали из орудий, выставленных на мрачных крепостных стенах.

Брибахр был великой житницей Сиборнала. Плодородные земли Брибахра простирались на огромные расстояния, вплоть до тропических зон. На севере, у края ледяных пустынь, природа поставила барьер — тундру с многомильной опушкой каспиарнового леса, способного выдержать даже смертоносное дыхание Вейр-Зимы.

Брибахр населяли в основном мирные крестьяне-земледельцы. Но воинственная элита Брибахра, обретающаяся в двух главных городах края, Брайджте и Раттагоне, в свое время безрассудно угрожала даже Харнабхару, святому городу. Брайджту всегда хотелось стяжать львиную долю благосостояния Сиборнала. Фермеры Брибахра продавали зерно в Ускутошк за смехотворно малую цену; отвергая подавляющую волю олигархии, фермеры предприняли вылазку к Священному Харнабхару, покинув однажды свои поля и равнины.

В ответ на подобную угрозу Аскитош послал в Брибахр свою армию. Брайджт уже пал.

Теперь Десятая гвардия встала лагерем на берегах озера Брайджт, устремив взор на Раттагон и выжидая. Страдая от голода. И холодов.

Грянули первые осенние заморозки. Озеро начало покрываться льдом.

Наступит время, и в Раттагоне знали это, когда лед на озере станет достаточно крепким, чтобы позволить вражеской армии добраться до крепости пешком. Но это время еще не наступило. Сегодня по льду не могло пройти ничего тяжелее волка. Пройдет не менее теннера, пока лед станет достаточно крепким, чтобы выдержать взвод солдат. А к тому времени армия на берегу от голода и холодов разбежится по домам. Раттагонцы хорошо знали ритм жизни своего озера.

В стенах крепости голод не слишком досаждал людям. Внутри древнего ущелья имелось множество каверн. Так, из крепости вел тайный ход на северный берег. Идти по нему было трудно, вода иногда поднималась там до колен. Но по этому тайному ходу в крепость доставлялись припасы; и защитники Раттагона могли позволить себе ждать столько, сколько нужно, пока тяготы на берегу усугублялись. Так бывало уже много раз в тяжкую годину.

В одну из ночей, когда Фреир скрыла метель, налетевшая с севера, Десятая гвардия привела свой отчаянный план в исполнение.

Лед был достаточно крепок, чтобы выдержать волка. Лед был достаточно крепок и для того, чтобы выдержать человека с воздушным змеем, который частично уменьшит давление человеческого тела на землю, отчего бойцы сравняются с волками и весом, и скоростью, и яростью.

Офицеры подбадривали солдат, рассказывая им о прекрасных женщинах Раттагона, которые остались в крепости вместе с мужьями, чтобы согревать тем постели.

Ветер дул в сторону озера, сильный и ровный. Воздушные змеи,