Мами наклонилась к зеркалу и потерла пеплом розовых лепестков за ушами.

– Как тебе Фу Тан?

Мами снова пожала плечами.

– Я могу сказать только одно: экономка она хорошая. С тех пор, как она у нас появилась, у меня никаких хлопот.

– Отдыхай, пока ты по-настоящему не выздоровеешь.

– Но все равно, я не доверяю никому, кто прячет глаза, а не смотрит открыто.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Очень уж хитра, – ответила ей Мами. – И, прямо скажем, не ангел. Так и зыркает черными своими глазищами.

Милли подумала, что Мами преувеличивает: глаза новой экономки были не черными, а карими, и такими простодушными… как у молодой телочки. С тех пор, как она у них появилась, все хозяйство действовало, как часы.

В прихожей Милли наткнулась на Джеймса – его ждали с носилками два кули, чтобы отнести в офис.

Белые колонны, украшающие фасад их «Английского особняка», сверкали красотой и величием в утреннем свете, Джеймс же, напротив выглядел потрепанным и мрачным.

– Прости, что не позавтракала вместе с тобой, – спокойно сказала Милли.

Джеймс проворчал что-то невнятное. Глаза у него были красные и подпухшие. Милли решила, что никто не имеет права выглядеть так, как ее муж по утрам.

Джеймс нехотя выдавил:

– Принесли открытки – поздравляют тебя с днем рождения. Не рано ли?

– Это от школьных подруг из школы, – сказала Милли. – Они перепутали дату, и из-за них я уже чувствую себя старой.

Пока Джеймс переваривал сказанное ею, Милли добавила:

– Я вчера заходила в банк, ведь скоро я сама буду распоряжаться деньгами, которые сейчас под твоей опекой.

Джеймс попытался уйти, но она его задержала.

– Мне казалось, что на моем счету должно быть как минимум две тысячи долларов, и меня поразило, что там практически ничего не было.

– Что ж, придется привыкать жить по средствам, – огрызнулся он.

– Это неслыханно! Ты должен перечислять на мой счет пять сотен долларов ежемесячно. Так было указано в соглашении об опеке. Мне и нужно-то всего пятьдесят долларов, но на счету нет ничего!

– Маленько потерпи!

– Еще чего! Мне нужно всего лишь несколько долларов на карманные расходы. Честное слово, Джеймс, можно подумать, что это твои деньги!

– Так оно и есть, пока тебе не исполнится двадцать один год!

Он тяжело вздохнул.

– Послушай, твой адвокат, мистер Гудчайлд, официально переведет тебе деньги, как только тебе исполнится двадцать один год. До этой даты ты считаешься несовершеннолетней, и твои действия ограничиваются строгими финансовыми нормами. Если тебе нужно больше денег, поговори со своим адвокатом.

– Обязательно. Предполагается, что ежемесячно я должна получать проценты, но я их ни разу не получала. Сегодня обязательно повидаю Гудчайлда!

Милли видела, как кули уносили Джеймса из дома.

Выйдя в гостиную, она с изумлением обнаружила там Анну, которая определенно могла слышать весь их разговор. Эта девушка обладает способностью появляться в самых неожиданных местах, подумала Милли. Она перемещалась по дому с удивительной скоростью. Несколько секунд назад комната была пуста.

Анна обернулась к ней, продолжая вытирать пыль с книжного шкафа.

– Доброе утро, Фу Тан, – сказала ей Милли. Анна ей поклонилась.

– Леди, какой жаркий день.

– В полдень жара будет еще сильнее. Анна спокойно улыбалась и тихо спросила:

– У вас болит голова?

– Нет.

– Мне кажется, что она болит у бедного хозяина. Я заговорила с ним, и он мне не ответил. У меня мало опыта общения с джентльменами. Может, им не нравится разговаривать по утрам.

– Твоему хозяину уж точно это не нравится.

– А он не болен? Простите меня, леди, но за три недели, что я провела здесь, я так привыкла к вам. Кроме моего брата Янга, у меня никого нет, поэтому я считаю вас своей семьей. Когда вам грустно, я тоже грущу.