– До свидания, мистер Сунг. Милли тоже поклонилась ему.

Милли знала, что они видятся в последний раз, потому что она не собиралась возвращаться в Гонконг. Но она еще не знала, что старик погибнет всего лишь через час. И погибнет страшной смертью, такой же, как Суиткорн.

Из кустарников, окружавших дом старика, за ними наблюдали два горящие глаза.

Милли вернулась в комнату, где подле кровати стоял упакованный чемодан, и посмотрела на часы. Было без десяти двенадцать. Но где же Мами? Очень странно, что ее не было дома в такой поздний час – уже подошло время прощаться. И Сэм не пришел ей помочь с чемоданами. Тут Милли улыбнулась: те, у кого в голове любовь, редко вспоминает о чем-то еще. Примчатся потом с извинениями и будут ждать ее на «Ма Шан».

Подумав так, она услышала крик.

Такого ужасного крика она никогда еще не слышала. Это был пронзительный вопль боли и ужаса, который издал мужчина. Милли застыла, а вопли звучали снова и снова, потом послышались судорожные вдохи и хрип.

Милли резко повернулась, пытаясь понять, откуда доносились эти ужасные крики, потом подбежала к стеклянным дверям, ведущим прямо в сад. Она резко растворила двери и прислушалась. Окне домика Сунга внезапно вспыхнуло желтым светом, и тут же она увидела мужскую фигуру, которая неуверенно направилась в сад. Человек вытянул руки перед собой, будто не мог понять, куда идет. Она видела его силуэт на красном фоне, потом вдруг ярче засияла луна, и Милли смогла его разглядеть – то был Сунг. Он был весь в огне. Она решила, что старик споткнулся и у него загорелась одежда. Позади него дом был объят пламенем.

Милли побежала, на ходу схватив одеяло. Она пронеслась через лужайку. Но, когда она добежала до него, старый китаец рухнул у ее ног.

– Мистер Сунг!

Милли стала на колени и хотела набросить на него одеяло, чтобы потушить огонь. И тут увидела, что вся его одежда пропитана кровью. И что у него нет лица, оно превратилось в клочья кожи и мяса, все в следах от когтей. Глаза у него были вырваны, и пустые глазницы кроваво зияли.

Милли охватил ужас, ее била дрожь. Эта дрожь сотрясала всю ее, а потом она пронзительно закричала. Милли встала и уставилась на тело китайца. Потом, точно по чьей-то команде, одна его окровавленная рука медленно поднялась вверх и пальцем указала в небо, после чего он вздохнул и умер. Милли, спотыкаясь, попятилась от него и побежала прочь, чтобы укрыться в спальне.

Начался дождь. Сначала он был слабым, потом начал сильнее колотить по плоской крыше спальни. Эти звуки заглушали почти все остальные.

Казалось, что освещенные луной небеса в ярости разверзлись и пытались затопить остров.

Оказавшись в надежном укрытии своей спальни, она в ужасе застыла. Мокрые следы на ковре от застекленной двери шли через всю комнату и вели в коридор.

Она поняла, что это были не человеческие следы, а мокрые отпечатки лап крупного животного. Это был дух какого-то зверя, не иначе. Поскольку она не слышала и не видела, как оно появилось здесь. Милли попыталась взять себя в руки и быстро захлопнула двери, ведущие в сад, потом заперла их и выскочила в коридор. Она держала высоко над головой лампу, чтобы что-то видеть.

Новые отпечатки чьих-то грязных лап испачкали роскошный белый ковер в коридоре.

Милли застонала от страха, в ответ раздался грохот дождя.

Стеклянная крыша в спальне усиливала этот грохот. Она услышала, как в той части дома, которую занимали слуги, разлетелось стекло. Этот резкий звук встряхнул ее, и она приложила ухо к двери. Она надеялась, что это Сэм и Мами вернулись с пляжа. Они не знали, что находится в комнатах, и могли встретиться с той же судьбой, что постигла бедного Сунга.

В ней боролся ужас и желание предупредить их. И все-таки победило желание помочь друзьям. Она осторожно открыла дверь и высоко подняла лампу, потом на цыпочках вышла из спальни. Молния сразу осветила путь к помещению для слуг. Разряды следовали один за другим. Потом все потухло, и остался только слабый круг света от лампы, дрожавшей в ее руках.

Милли остановилась и прислушалась. Кругом не было ни звука.

Но потом она вдруг услышала тихое шлепанье лап по белому мозаичному полу. Это были шаги какого-то зверя. Когти на лапах щелкали по плиткам пола. Зверь приближался все ближе и ближе, затем остановился. Чтобы прислушаться? Пытался понять, где Милли?

Она подвернула лампу. Желание выжить заставило ее мысли работать четко и быстро. Кто бы это ни был – зверь или человек, – он постарается ее убить, как делал до этого. Жуткие зубы удерживали жертву на месте, а кривые когти разрывали тело, и через эти раны уходила жизнь. Зверь действовал, как кошка, убивающая крысу. Так же умер Сунг. Милли с ужасом вспомнила, как покойный Суиткорн рассказывал ей о странных вещах, происходивших на Лантау.

Неужели это она, огромная лисица?

Милли прикрутила фитиль и вслушивалась в прерывистое дыхание животного, приближавшегося к ней. Оно было на расстоянии десяти ярдов, может, и меньше, она точно не знала. Но тихое рычание снова напомнило, что необходимо действовать. Позади нее была кладовка для белья. Мами так гордилась ею. Милли нащупала ручку и проскользнула внутрь. Она стояла там в темноте, ничего не слыша. Только потрескивали балки их старого деревянного дома.

Потом ей вдруг стало страшно в этом тесном, ограниченном со всех сторон пространстве. Милли поняла, что ей не стоило забираться в подобное место.

Злое чудище, подстерегавшее ее в коридоре, сможет воспользоваться преимуществом неожиданной атаки, как только она попытается выйти отсюда. И вдруг она услышала мягкий голос Анны:

– Мисс Милли, вы здесь? Мисс Милли, вам не стоит здесь прятаться…

Глаза широко раскрылись от изумления. Она не верила своим ушам. Снова послышалось тяжкое