– Больна?

Лицо Анны, только что такое милое, исказила угроза.

– Это болезнь, от которой страдали многие поколения, – сказал Янг, запахивая плотнее свою оранжевую накидку. – Много дней я разговаривал с наставниками и пытался получить от них совет. Мы оба знаем об этой твоей болезни, хотя никогда не обсуждали ее. Если ты любишь меня, то позволь мне попытаться избавить тебя от этой напасти.

Глаза Анны так и светились при свете луны. Запах ее тела доносился до Янга.

– Золотая Сестра моя, твоя болезнь известна давно, – быстро добавил он. – Еще в древности великие мандарины, мудрейшие из мудрейших, становились жертвой духов умных лисиц. Поселившись в их теле, эти духи творили добро, но иногда и зло. Ты когда-то была даоисткой. Ты помнишь сказание о даоистском жреце, который посадил злых духов в бутылку и заткнул ее пробкой. Он хранил ее в подвале, чтобы они не причиняли вреда людям? Я молю тебя вспомнить учение наших предков!

– Это болтовня дурачка, а не моего брата, – ответила ему Анна.

– Ты – моя сестра, и я могу умереть ради тебя, – сказал Янг. – Я готов пожертвовать своей жизнью, лишь бы душа твоя была спасена! – Умоляю, позволь мне прочитать молитву, которая изгонит лисицу, проникшую к тебе в лоно!

– Ты – идиот! – шепнула Анна, и лицо ее исказилось от ненависти. – Я всегда подозревала это, теперь я все знаю точно! Я достаточно много времени провела в этом чертовом сумасшедшем доме, где люди воют на полную луну и скребут замогильные камни!

Она, покачиваясь, встала на ноги и глянула на него сверху вниз. Изо рта у нее хлынула пена, замочив ей платье.

Анна стояла в лодке, которая двигалась по кругу в начинавшемся приливе. Янг начал молитвы. Анна широко раскрыла глаза, глядя, как он зажигает свечи и они потрескивают у ее ног. Янг поднял вверх руки, умоляя своих богов, и хрипло вскрикнул:

– Злой дух! Дух лисицы! Покинь ее и сгори в священном огне Будды. Всемогущий бог земли и небес, услышь мои молитвы! Изыди! Изыди!

Реакция последовала сразу же. Анна ударила его, и когда Янг упал, она с воплем на него бросилась и стала бить по лицу кулаками. Янг закричал и начал отбиваться. И тут у нее вместо кулаков появились когти, которые рвали и терзали его тело. Янг отпрянул назад, пытаясь избежать ее ударов. Но он не мог сопротивляться силе и ярости ее нападения. Тогда, чтобы хоть немного укрыться от ее когтей, он попытался перевалиться через борт лодки, но Анна вцепилась в него мертвой хваткой и с поразительной для женщины силой подняла его, заставив встать на ноги. Они некоторое время стояли вместе, покачиваясь и сплетя руки, как в последнем объятии, а потом, не выпуская друг друга, упали в море, с головой уйдя под воду. В тот же миг лодку отнесло в сторону, и они остались беспомощные среди океана.

Анна начала кричать, а Янг молчал. Сквозь толщу воды он видел ее тело. Оно было сильным и гибким. Янг рывком поднял се над водой, хватая ртом воздух, но это уже не было его сестрой.

При первом броске его руки, если сначала его пальцы чувствовали под развевающимся платьем атласно-гладкую женскую кожу, то через несколько секунд звериные мускулистые ноги старались его оттолкнуть, жестким мехом покрылась кожа, и когтистые лапы рвали его кожу. Вместо лица Анны перед ним возникла слюнявая оскаленная пасть, полная острых зубов. Янг успел все это разглядеть и почувствовать, а через миг сестра-оборотень перестала на него набрасываться, поджарое лисье тело растаяло в темноте. Взволнованное море внезапно успокоилось.

После яростной борьбы вдруг наступила тишина. Янг увидел рядом с собой погибшую женщину. Ее тело безжизненно плавало на поверхности моря.

Янг притянул к себе тело Анны и начал плыть к далекому острову Грин, но настал пик прилива, и пролив стал весьма бурным. Брат и сестра плыли среди свирепеющих волн. Но мало кому удавалось остаться живым, угодив в бурные струи пролива Сульфур, когда там начинался прилив.

Позже их можно было видеть под луной, когда они плавали, не разжимая объятий, и прибой покачивал их на волнах и медленно, но верно тащил все дальше в море в беспокойные воды Южно-Китайского моря.

Великая Лисица, чей дух был в теле Анны Безымянной, выбралась на берег и яростно посмотрела на «Домик отдыха», где одинокий огонек горел в окне спальни.

Милли в ожидании полночи привернула огонь лампы. Она хотела задернуть занавески, но увидела, что мистер Сунг, старый их сторож, стоит у дверей своего домика – в конце сада. Ей захотелось поговорить с ним, и Милли вышла в сад.

– Мисс, теперь, когда закончился суд, вы уедете отсюда? – спросил он.

– Надеюсь.

– Может, мисс Мами останется здесь. Теперь у нее есть другой возлюбленный – вместо Растуса?

– Может быть. Мистер Сунг, я не знаю пока, что она решила.

– Но вы уедете и больше сюда не вернетесь?

– Почему? Мы когда-нибудь сможем сюда вернуться.

– Так говорят все англичане, но они никогда не возвращаются. – Его старое, испещренное от привычного китайцам недоедания морщинами лицо расплылось в улыбке. Он вдруг поклонился ей, потом взял и поцеловал ее руку. Милли была просто ошарашена.

– Как говорят китайцы – вы понимаете меня, а я понимаю вас.

– Вы мой очень хороший друг, и я весьма рад за вас.

Такие слова говорили в Китае на прощание в прежние времена. В этих словах было выражено уважение и искренность.