Чарльз поставил поднос на маленький столик у постели. Налив кофе в чашку, он протянул ее вместе с тремя таблетками аспирина на тарелочке.

– Ты должна благодарить Бога, что он у нас есть, – продолжала ее мать.

– Неужели мне нужно приходить? Я себя просто ужасно чувствую. У меня такая страшная головная боль…

– Нора! – потрясенным голосом воскликнула мать.

– Что я там могу толком сделать? Я не вынесу, если мне с утра снова будут задавать те же вопросы. И там опять будут репортеры…

Теперь голос матери был холодным и жестким.

– Сегодня же утром ты вместе со своей дочерью отправишься в молодежный суд. Это единственное, что я не могу сделать вместо тебя. Будет ее отец и будешь ты, нравится это тебе или нет.

Нора почувствовала, как головная боль сжала ей виски.

– Хорошо, буду.

Бросив трубку, она взяла аспирин. Положив на язык все три таблетки, она запила их глотком кофе.

– Как мисс Даниэль? – осторожно спросил Чарльз, и на его круглом лоснящемся лице застыло вопросительное выражение.

Она с удивлением посмотрела на дворецкого. Сама она этим не поинтересовалась. Но в этом не было необходимости. Если бы с Даниэль что-нибудь случилось, мать сказала бы ей об этом.

– Прекрасно, – автоматически ответила она. Чарльз стоял, ожидая продолжения.

– Мать сказала, что она все еще спит, – добавила она, соврав. Теперь Нора разозлилась на себя. Никаких объяснений давать она не обязана. Чарльз всего лишь слуга. И не больше. И неважно, сколько времени он у нее служит.

– Вели Виолетте приготовить мне ванну, – резко бросила она.

– Сейчас же пошлю ее к вам, мэм.

За ним закрылась дверь, и она допила свою чашку кофе. Чтобы налить еще одну, пришлось вылезти из постели. Когда повернулась, поймала свое отражение в большом зеркале туалетного столика и, держа в руке чашку, подошла к нему.

Она внимательно изучала самое себя. Нора не выглядела на свои тридцать восемь. Она оставалась такой же худощавой и стройной. Ни на груди, ни на бедрах не было отложений жира, и, хотя формы ее не отличались размерами, очертания их были округлыми и твердыми.

Не спуская с себя взгляда, она допила кофе. Ей нравилось, как ее плоть просвечивает сквозь белый шелк блузки или халата. Она склонилась ближе к зеркалу, изучая лицо. Под глазами лежали легкие голубоватые тени, но кроме этого ни следа того, что ей пришлось перенести. Глаза были ясными, белки не покраснели, а кожа на высоких скулах была тугой и блестящей, без следов припухлостей.

Теперь она почувствовала себя несколько лучше. Сегодня вряд ли нашелся бы человек, который, видя ее, поверил, что Даниэль в самом деле ее дочь.

За дверью ванной послышался шум воды. Она быстро покончила с кофе и, поставив чашку на комод, поспешила в ванную.

Цветная горничная подняла голову от большой мраморной ванны.

– Доброе утро, мисс Хайден. Нора улыбнулась.

– Доброе утро, Виолетта.

– Вы хорошо спали, мисс Хайден?

– После того, как доктор Боннер дал мне успокоительное, я ничего не помню.

– А я не очень хорошо. Этот полицейский полночи мучил меня вопросами.

Нора с любопытством взглянула на нее.

– И что ты им рассказала?

– Что я могла рассказать? – приподнимаясь с колен, ответила Виолетта. – То, что увидела, когда вошла в студию. – С полки над ванной она взяла флакон с ароматической смесью и стала сыпать порошок в воду. – Когда я вошла в комнату, вы были на полу, склонившись над мистером Риччио. И мисс Дани; она стояла, прижавшись к стене.

– Мне бы не хотелось говорить на эту тему, – холодно прервала ее Нора.

– Да, мэм. Мне тоже. Я даже не хочу думать об этом. – Она закрыла флакон и поставила его обратно. Пар, поднимавшийся из ванны, наполнил помещение густым запахом мускуса. – Через несколько минут ванна наполнится. Хотите, чтобы я помассировала вас? Это поможет вам расслабиться.

Молча кивнув, Нора стянула через голову ночную рубашку. Быстрым движением Виолетта успела перехватить ее, и аккуратно сложила на стуле, пока Нора вытягивалась на узкой массажной кушетке.

Подбородок она положила на скрещенные руки. Так приятно потянуться. Потянуться по-настоящему, пока не почувствуешь каждую мышцу тела. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

После ванны она нажала кнопку интеркома.

– Чарльз?

– Да, мэм.