Все задумались над его словами.
— Господин комендант, — вдруг оживилась Виллему. — Вы сказали, что захватили снизу какой-то предмет.
— Простите, совсем забыл! — Комендант вытащил из кармана пачку листов. — Должно быть, это то, что читал помощник пастора.
— Разрешите посмотреть? — попросил доктор.
При взгляде на доктора и коменданта у Тристана защемило сердце. Он вспомнил дни, проведенные здесь во дворце с Брониславой. Это были тяжелые дни, но она была рядом. Теперь она ушла. Навсегда.
Глаза у него потемнели, однако он быстро взял себя в руки.
Все рассматривали лежавшие на столе листы.
— Похоже на переписанную книгу, — сказал доктор.
— Да, они все делают основательно, — пробормотал Доминик. — Странный текст, никогда такого не видел. Слова неизвестные, но записаны нашими латинскими буквами. Ничего не понимаю! Sgignat vo pche…
— Какой-то древний язык, что ли? — сказала Виллему. — Почему тут нет перевода?
— Им перевод и не нужен, — ответил комендант. — Это должно звучать как можно непонятнее.
— Может, это… — начал Доминик. — Может, это заклятье? Или, по крайней мере, должно казаться заклятьем?
— Значит, вы полагаете, что все эти слова ненастоящие? — спросил доктор, который уже давно понял, что Доминик обладает разносторонними знаниями.
— Трудно поверить, но тот, кто все это придумал, очень умен. Я имею в виду, что знаки, которые мы видим здесь рядом с латинскими буквами, достаточно примитивны, именно так и писали в древние времена. Этот человек прекрасно знал историю и понимал, что делает.
— Но это не похоже ни на один язык! — заявила Виллему, как всегда уверенная в своей правоте.
— Да, — согласился с нею Тристан. — Во всяком случае, этот язык не имеет ничего общего с датским. Ни с древним, ни с современным.
Они сдались. Капитан сложил листы и решительно поднял голову.
— Мы должны схватить их всех разом, иначе мы этих поборников не сломим. Боюсь, они больше не придут в подвал монастыря, узнав, что их место обнаружено. Интересно, где же под Копенгагеном находится место их сборищ?
— Жертвоприношение должно состояться очень скоро, — напомнила Виллему. — Хотя Сиверт и не знал, когда именно.
— Почему бы не предположить, что оно состоится уже сегодня? — Доминик поднял глаза на ясное небо. — Ведь сейчас полнолуние?
— Верно, — поддержал его доктор. — Нам остается только вовремя поспеть туда. Иными словами, нужно вовремя найти иголку в стогу сена. — Доктор вздохнул.
— А может нам просто выследить тех офицеров, которые являются членами ордена? — предложила Виллему.
— Нет, в Зеландии слишком ровная местность, это тебе не Норвегия, — сказал Тристан. — Я все думаю над словами Сиверта. Ему казалось, что это находится к юго-западу от Копенгагена и название места напоминает название ветряной мельницы. Между прочим, недалеко от Копенгагена есть один деревенский трактир, который называется «Старая мельница». Не попытать ли счастья там?
— Мысль здравая, — согласился комендант. — Если только этот трактир находится на юго-западе…
— Именно там он и находится, — перебил его доктор. — Я его хорошо знаю. В юности я ухаживал за девушкой из тех мест. Там был небольшой городок и в нем трактир. Но Сиверт говорил о жертвенном холме.
— Где в языческие времена ставились жертвенные камни? — спросила Виллему. — В рощах? В капищах?
— Мы говорим не о тех временах, когда верили в богов и асов, — мягко объяснил ей Доминик. — Это было гораздо, гораздо раньше. В железный век, бронзовый, каменный и даже еще раньше, совсем в седой древности. Не знаю точно, но мне кажется, что тогда люди предпочитали закругленные вершины холмов.
Доктор вдруг оживился:
— Правильно! Вблизи от того городка есть два или три круглых холма. Один из них называется… Сейчас вспомню, мы как раз там и встречались. Он назывался Голубиный! А второй… Второй назывался Форнхей! Там я никогда не был, он лежит подальше, в лесу. Но его название наводит на мысль о древних временах.
— Еще как! — воскликнул Доминик. — Тем более что древнескандинавское слово «forn» означает не только «древний», главное его значение — «жертва».
Все так и онемели.
— Чего же мы ждем? — спросил комендант.
Был мягкий и теплый вечер, путь их лежал на юго-запад. Всадники ехали молча, мысли каждого из них были заняты тем, что их ожидает. На темно-синем весеннем небе к северу тянулся караван гусей, над горизонтом вставала луна.
Комендант выразил сожаление, что Виллему придется участвовать в таком опасном приключении. Люди Льда улыбнулись.
— Хотел бы я посмотреть на того, кто сумел бы отговорить мою жену от опасного приключения! — сказал Доминик.
Комендант все еще недооценивал Виллему. Ему трудно было представить себе, что такая красивая дама может предпочесть седло и опасности флирту в уютной гостиной. Но ведь таких женщин, как Виллему, на свете раз два и обчелся.
Они доехали быстро. Городок находился совсем рядом с Копенгагеном, и Тристан почему- то подумал, что когда-нибудь столица поглотит его. Впрочем, он тут же улыбнулся своей нелепой мысли — таких больших городов просто не бывает!
Луна продолжала свой путь по темному небу. Виллему предусмотрела, что ночью может быть холодно, и раздобыла во дворце теплую одежду. Никто не видел, что под ее нарядной красивой юбкой скрывались теплые суконные штаны. Ночь предстояла долгая.
Они без труда нашли городок, трактир, который назывался «Старая мельница» и холм Форнхей. У доктора была хорошая память, и, если не считать его сентиментальных воспоминаний, он оказался хорошим проводником.
С древних времен местность вокруг холма сильно изменилась. Из городка он не был виден, разросшийся лес надежно скрывал его, деревья уже давно поднялись выше его круглой вершины. Теперь холм представлял собой небольшой бугор без растительности, вокруг него зеленел весенний лес.
Это было идеальное место для совершения любых обрядов.
Вершину бугра венчал настоящий жертвенный камень, наполовину вросший в землю. А может, это была каменная плита древнего могильника? Этого теперь не знал никто.
Они залегли полукругом в густом подлеске. Комендант взял с собой много людей. После того, как выяснилось, на кого из телохранителей нельзя полагаться, он выбрал надежных людей, которые были вооружены мечами, кинжалами и ружьями. Ружья должны были устрашить заговорщиков, их предполагалось пустить в ход, в крайнем случае. Заговорщики, которые придут исполнить обряд, вряд ли будут хорошо вооружены. Комендант хотел взять их живыми, чтобы они предстали перед судом по обвинению в измене.
Только бы они пришли сюда…
