объясняла очевидные вещи.

В этот момент в калитку вошла Антонина.

– Ой, Таська, слезай скорее, смотри, что я тебе купила, – сказала она, как будто ничего страшного не происходило.

Тася присела на заборе, ухватилась руками и заплакала:

– Я не могу, я высоты боюсь. Это Мэри Поппинс высоты не боится, а я, девочка Тася, боюсь.

– Так, Таська, держись, сейчас мы тебя снимем, – тут же стала решительной Ира и побежала за лестницей.

Поставили лестницу, Ира забралась наверх и схватила дочь. Внизу Антонина рассказывала, как Тася сейчас слезет и померяет бусики из ракушек. Как у Русалочки. Соня держала лестницу. В этот момент зазвонил телефон.

– Алле! – рявкнула Соня. Она так и держала в руках половник.

– Сонь, это я! – сказала Маргоша.

– Сейчас мы Мэри Поппинс снимем с забора, и я тебе перезвоню, – быстро сказала Соня и отбросила телефон на землю – Ира с Тасей начали медленно спускаться.

– А правда, это такие бусы, как у Русалочки? – спросила Тася, когда оказалась на твердой земле и Антонина сунула ей в руку подарок.

– Правда, – ответила Антонина.

– Тогда я в них могу под водой плавать и с рыбами разговаривать, – обрадовалась девочка.

– Катастрофа ты моя! – охнула Ирка.

На кухню было страшно войти. Перепачканные тестом и мукой дети стояли вокруг кастрюли и ждали, когда сварятся пельмени. Витя запихивал в рот блины, собираясь выяснить, сколько блинов помещается непрожеванными в одном рту.

– Так, надо здесь убрать, – сказала Ира и ушла на веранду курить.

Антонина подхватила пакет, подозрительно громыхающий, и тоже ушла на веранду. Марина Михайловна разложила пельмени по тарелкам и усадила детей обедать.

– Сейчас поедят, потом сразу все помоем, – сказала она и положила на отдельную тарелку пельменей и блинов для взрослых. – Вилки захвати, – попросила она Соню.

Когда Соня принесла вилки, Антонина уже разливала коньяк.

– Ты же за купальником вроде бы ходила, – удивилась Соня.

– Да? Не помню, – ответила Антонина.

– А чего коньяк, а не вино? – спросила Соня.

– А того, что холодно, – сказала Ира. – А под пельмени вообще водку надо пить.

Выпили, съели пельменей.

– Что с детьми-то делать? – спросила Соня.

Витя учил всех играть в «дурака». Андрюшка никак не мог понять правила и злился. Зато Анька все время выигрывала, из-за чего злился Витя.

– Откуда ты знаешь, какая у меня карта? – возмущался Витя.

– Я запомнила. Я тебе ее подбросила, – объясняла Аня.

– Ты запоминаешь карты? – обалдело спросил Витя.

– Конечно. А что, не надо? – удивилась Аня.

Тася разложила свои шесть карт и разговаривала с ними – валет у нее похищал даму. Другая дама была злой мачехой, а король – добрым королем. Потом Тасе не хватило карт для продолжения истории, и она собрала те, что были «биты». Тузы были дворцами, шестерки – охраной. Андрюшка перестал играть и стал строить карточный домик. Тася смотрела на карточный дом завороженно. Витя не оставлял надежды выиграть у Ани.

– Надо им устроить игру на местности, – сказала Марина Михайловна. – Пойду за мелками. Тонь, у нас призы есть?

– Я шоколадки купила, – ответила Тоня.

– Отлично. Надо спрятать пакет, будет клад. Так, девочки, допивайте и подключайтесь. Будете вопросы придумывать.

Марина Михайловна стала рисовать на асфальте стрелки.

– Соня, придумывай вопрос о живой природе, будешь стоять у той мусорки, если ответят, укажешь направление. Тоня, на тебе задача на логическое мышление. Ира, ты будешь стоять около клада и задашь вопрос по правописанию. А я буду с ними бегать.

– Марина Михайловна, мы вопросы никогда не придумаем, – заныли Соня и Антонина.

– Можно, я лучше полы помою и посуду? – попросила Ира.

– Ладно, Бог с вами. Сама все сделаю, – махнула рукой Марина Михайловна и убежала рисовать стрелочки.

– Мне бы ее энтузиазм и энергию, – сказала Ира.

– Точно, – кивнула Соня.

Дети выбежали во двор и смотрели, что рисует бабуля на асфальте.

– Так, чего стоим без дела? – вернулась запыхавшаяся Марина Михайловна. – Пока я игру готовлю, играйте в «Улицу Пушкина».

– Во что? – не поняли дети.

– Я знаю, – вздохнула Аня.

– Аня, объясни детям правила. Через десять минут будет игра на местности, «бродилки», – дала указания Марина Михайловна.

Дети послушно выстроились в кружок и стали играть в ладошки: «Улица Пушкина, дом Колотушкина, номер дома скажешь ты…» Дальше шло число, и на кого это число выпадало, должен был ударить по руке стоящего рядом. Выбитый выходил.

– Ой, – воскликнула Антонина, – а мы играли в «Лебедя». Давайте я с вами.

Когда мимо забора проходили соседи – Кирюша с родителями, Соня, Ира и Антонина с детьми стояли в кругу, дружно и по-пьяному задорно кричали: «Летел лебедь по синему небу, читал газету под номером…» Ира не рассчитала силы и долбанула по ладони Витю. Витя стал трясти рукой и говорить, что «нечестно». Он так и не смог выиграть у Ани в карты и новым поражением был потрясен. Тася тоже играла, только все время задавала вопросы: «А почему лебедь? А какую газету он читал? А почему по синему небу?» Соня поддавалась, зато Антонина играла по-честному. Она и победила, за что Ира немедленно предложила выпить, закусив призовой шоколадкой.

Кирюша попросился играть с детьми. Наташа, сообразив на лице улыбку, зашла с сыном. Слава мялся у калитки.

– Слава, идите, кофейку нальем! – крикнула ему Ира и привычно постучала пальцами по шее.

Все уже были в той стадии опьянения, когда гостей встречают с искренней радостью.

Расселись на веранде. Марина Михайловна повела детей играть в «бродилки». Кирюша убежал со всеми.

– А вы уверены, что все будет в порядке? – напряженно поинтересовалась Наташа.

– Да, конечно, они же с Мариной Михайловной. Наташа, вы что будете? – спросила Ира.

– Я не пью, – ответила Наташа. – А вы давно знаете эту Марину Михайловну? Она мне не нравится. Мне кажется, она очень грубо обращается с детьми.

– У Марины Михайловны огромный педагогический стаж, – сказала Соня и напряглась.

– Так, Слава, вам что? Коньяк? Скажите, когда «стоп», – говорила Ира.

Слава сказал «стоп», когда Ира налила полстакана.

– А где вы сегодня обедали? Мясо на рынке купили? И вы доверяете местным продавцам? – причитала Наташа. – Мне кажется, это небезопасно. Неизвестно, какое мясо они продают. Я вообще Кирюше разрешаю здесь есть только картошку и хлеб.

– Наташа, перестань, – ласково попросил ее муж. – Все нормально.

– Ну не знаю, – возмутилась та.

– Пельмешков будете? – спросила Ира Вячеслава.

– Буду, – ответил он.