Варан вертел головой и слабо улыбался, пытаясь собраться с мыслями. За дни, проведенные в Тюремной Кишке, он привык считать себя преступником; за длинный путь от подножия башни к ее вершине он привык считать себя мертвецом. Он готов был к ужасу этой минуты (взглянуть в лицо настоящему магу, выслушать приговор, узнать всю правду о предстоящих испытаниях), – но, вот досада, не чувствовал ничего, кроме растерянности и робкого восторга. Это же сколько лет надо прожить дереву, чтобы нарастить такой ствол! Это где же земля, способная питать такие корни! А крона?! В ее тени поместится, наверное, не один десяток человек…

Его ощутимо пихнули в спину:

– Поклонись, дурень…

Он поклонился так низко, что коснулся рукой пола. Отдернул руку – нельзя… Наверное, нельзя лапать это великолепие, будь он, Варан, магом – отрубил бы любопытные пальцы…

– Волнения, конечно, были, – сказал Слизняк, будто отвечая на незаданный вопрос. – Но, поскольку больше фальшивых денег не появилось… А его сиятельство князь умело разъяснил своему народу, что слухи о фальшивых сотках – не более чем вымысел заезжих мошенников… Вы с полным основанием можете сообщить Императору, что Круглый Клык не распространяет подменных денег.

– Но, возможно, он их производит, – сказал другой голос, отрешенный и холодный, как вода на большой глубине. Варана передернуло от звука этого голоса. Он снова завертел головой, пытаясь разыскать среди деревянной мебели – стульев с высокими спинками, столов с узорчатыми столешницами, легких резных ширм – того самого Императорского мага, который решит его судьбу.

– Единственный человек, – сказал Слизняк с ощутимым сожалением, – способный пролить свет на вопрос о подменных сотках… Вот этот молодой поддонок, что перед вами. Спросите его, и да поможет нам всем Император…

Вторую половину фразы Слизняк произнес едва слышно, себе под нос.

В этот момент Варан разглядел, наконец, Императорского мага. Тот сидел вполоборота к вошедшим, глядя в раскрытое окно, и выглядел куда лучше, чем в тот день, когда Варан встретил его, вооруженного бесполезным зонтиком, на нижней пристани.

Разумеется, вспомнилось все. Брезгливая мина, за которую Варан сразу же невзлюбил гостя, свой собственный отказ накормить и напоить. Путь вверх на отцовском винте, соскользнувшая скоба, проклятый Лысик…

– Что, дружок, – молвил маг все так же холодно, – влип?

Его длинные волосы закрывали уши и касались плеч. Как у князя, грустно подумал Варан. Только настоящий горни может позволить себе такую прическу…

Он казался старше, чем тогда в поддонье. Он не просто держался с достоинством – он был воплощенное величие. Даже глаза, бесцветные под серым небом межсезонья, теперь оказались стыло- голубыми. Под стать холодному голосу.

– Удивительный это край – Круглый Клык, – проговорил маг, будто раздумывая. – Здесь даже неграмотные сопляки умеют подделывать императорские деньги…

– Я не сопляк, – мрачно сказал Варан. – И я грамотный.

И поразился собственной наглости. Не зря говорят, что Тюремная Кишка меняет человека…

Маг усмехнулся. Сложил руки на груди; складки светлой хламиды, покрывавшей его от шеи до пят, поменяли рисунок. Дгсеснул красный камень в перстне – на указательном пальце дравой руки.

– Ваше могущество, – медленно сказал Слизняк, прекрасно уловивший издевку. – Этот поддонок – всего лишь пособник. Он – единственная ниточка между правосудием и преступниками…

Маг кивнул. Сколько ему все-таки лет, подумал Варан. Тогда мне показалось, что восемнадцать или вроде того… А теперь боюсь, как бы не все тридцать… Может, это вообще неон?

В этот момент маг остро взглянул на Варана, и сразу стало ясно: он. Может, ему сто лет или двести. Он же маг… Откуда Варану, мелкому поддонку, такое знать?..

Маг смотрел на Варана. Лучше весь сезон просидеть в Тюремной Кишке, чем минуту выдерживать такой взгляд.

– Вот встретил бы тогда поласковее, – сказал маг, неожиданно подмигивая. – Не смотрел бы волчонком, не желал застрять у Шуу в заднице… Кто знает, как все обернулось бы?

Конец, подумал Варан. И закрыл глаза; и тут же открыл их только потому, что испугался – сочтут ведь трусом…

– Что ж, – маг поднялся. Светлая хламида упала вдоль тела, нижней кромкой коснувшись древесной мозаики на полу. – Что ж теперь… Я привезу Императору пособника, – маг посмотрел на Слизняка, и Варан увидел, как дознаватель сам, первый, отводит взгляд:

– На то воля вашего могущества.

– Император получит перепуганного мальчишку, на все вопросы отвечающего: «Нашел в море»…

– Я не перепуганный, – хрипло вставил Варан.

Маг ухмьшьнулся:

– Хорошо… Император получит очень храброго поддонка, знающего о происхождении фальшивой сотки не больше, чем вы, дознаватель Верон-Беломидий по кличке Слизняк… Или чем его сиятельство князь. Или любой мальчишка, торгующий на базаре лакированными ракушками…

– Мы не знаем, что он знает, – глухо возразил Слизняк.

Маг подошел к нему вплотную. Ноздри Варана дернулись – проходя мимо, хозяин башни оставил частицу своего запаха, и это был запах древесного дыма. Легкий, едва ощутимый.

– Мы знаем, – маг проткнул собеседника взглядом, как иголка подушку. – Мы знаем, что он подобрал в море то, что показалось ему очень ценным… Вы хоть сподобились снарядить поисковую команду – осмотреть