домики, напоминавшие легкие брезентовые шатры. Она не сразу сообразила, что палатка их семьи тоже преобразилась в коттедж желтого цвета.

Интересно, он принадлежит все так же родителям или они продали участок? Хорошо бы узнать. Кто бы там ни жил, все равно сможет дать информацию о ее родителях.

Лора постучала. Через минуту дверь открылась, и на пороге появилась ее мать. От удивления она широко раскрыла глаза.

– Боже мой! Лора! Господи, неужели это ты? Лора тоже удивилась, но не подала виду.

– Здравствуй, мама! – улыбнулась она.

– Я потеряла всякую надежду увидеть тебя, доченька! – проговорила мать со слезами на глазах, протянув было к ней руки, но сдержалась и отступила в сторону. – Входи, пожалуйста, Лора.

Когда Лора вошла в дом, мать, оправившись от удивления, предложила:

– Я только что согрела чайник. Может, выпьешь со мной чаю?

– Конечно, мама, с удовольствием. Я приехала вчера. Хочу немного отдохнуть здесь.

– А почему же ты прямо сюда не… Ах да! Отец. – Лицо миссис Перселл приняло скорбное выражение. – Ты, конечно, ничего не знаешь.

У Лоры екнуло сердце.

– Что, мама?

– Твой отец умер, дорогая, – сказала мать со вздохом. – Это случилось два года назад. Ой, тебе плохо? Ты так побледнела!

У Лоры действительно вся кровь отлила от головы, ноги ослабли, и она зашаталась. Как бы она ни относилась к отцу, известие поразило ее. Мать взяла ее за руку.

– Бедняжка! Мне не надо было говорить так сразу, без подготовки. Иди сюда, на кухню, присядь. Сейчас я налью тебе крепкого чаю, и ты придешь в себя.

Лора покорно позволила матери взять ее под руку и отвести на кухню. Там она села на стул и отдышалась.

– Я все понимаю, Лора, – сказала мать. – Знаю твое отношение к отцу. Но смерть всегда горе.

– Да, мама, конечно. Почему он умер?

– У него случился апоплексический удар. Доктор сказал, что сердце разорвалось, не выдержало. – Она помолчала, потом добавила другим тоном: – Но ты же знаешь, каким он был.

– Да, знаю.

– Прости меня, Лора, – вдруг сказала мать, подойдя к ней вплотную.

Она стояла, прижав руки к груди и грустно глядя на дочь.

– Простить? За что, мама?

– За то, что я не защитила тебя тогда, что не встала между тобой и отцом. Я неправильно вела себя, но годы жизни с ним измотали меня настолько, что я не могла противостоять ему. А что было потом, когда ты ушла! О нет, я не виню тебя, дорогая, ни в коем случае. Но твой отец так злился, просто ярился и обвинял во всем меня… Ой, мне не стоит говорить так. О мертвых-то…

Она захлопотала у плиты, приготовила чай и поставила чашку перед Лорой. Потом достала из буфета тарелку с домашним печеньем. Лора отпила несколько глотков, и ей действительно стало немного легче.

– Ты хорошо выглядишь, мама, – сказала она, посмотрев на мать.

Та густо покраснела, поправила волосы, почти полностью поседевшие.

– Понимаешь, после смерти Сэмюела…

– Я все поняла, мама, – кивнула Лора, вспомнив, что считала отца виновным в маминых болезнях.

Они помолчали.

– Скажи, – обратилась она к матери, – а этот дом… Его отец построил?

– Господь с тобой! Он бы ни за что… – И она осеклась. – После его смерти я продала дом в Сакраменто и на вырученные деньги все тут устроила. Правда, хорошо?

– Ты молодец, правда! – И Лора улыбнулась ей.

– А как ты, Лора? Что было у тебя, как ты жила все это время? Ты вышла замуж за того мужчину, с которым тогда убежала?

– Да, но он умер. Несчастный случай. Мать сокрушенно покачала головой.

– Боже мой, прости. Очень сочувствую.

– Ничего, мы все равно не жили вместе, он очень скоро удрал от меня. А сейчас я работаю в цирке.

– Да? В цирке? Как это удивительно и необычно! Тебе нравится работать там?

Лора рассказала матери о своей жизни в цирке, о великолепии парадов, представлений. Потом объяснила, чем она занимается. Та слушала с интересом, хотя по ее глазам Лора видела, что она многого не понимает.

– Ну вот и все, – закончила Лора свой рассказ. – После смерти Ника я решила уехать ненадолго и отдохнуть. А разве есть на свете лучшее место, чем Пасифик-Гроув?