Голос Гейбриела, его манера говорить волновали ее, но Ариана не хотела себе в этом признаваться. Стерев остатки земли с рук, она села рядом с ним.

– Неужели ты сама ухаживаешь за всеми этими растениями?

Ариана молча кивнула, чтобы не говорить о растениях.

– Работа успокаивает меня. К тому же я люблю наблюдать, как они вырастают. – Помолчав и видя, что Гейбриел не торопится объяснить цель своего визита, она продолжила: – Я бы хотела посадить тут лиловые цветы, чтобы они окружили розовые и белые.

Он кивнул.

– И все-таки… Ты же не пришел сюда, чтобы говорить о цветах? – Ей определенно надоело ждать его признания.

Гейбриел взял ее за руку.

– Ты напугана очередным замужеством, верно? И все же я верю, что мы сможем это изменить.

– Ты так думаешь?

– Мне известно все про Эрика. – Гейбриел помолчал, потом неловко вздохнул. – Он приходил сегодня утром.

Ариана немного отодвинулась от него и повернулась так, чтобы видеть его глаза. Неужели это в самом деле возможно для нее – нормальная семейная жизнь?

Что ж, может быть, но не раньше, чем она освободит бывшего жениха.

– Найджел… – начала она.

Гейбриел резко встал.

– Твоя забота о нем неуместна. – Теперь он казался ей невероятно высоким. – Забудь о нем.

– Но я думала, что ты мог бы…

Глаза его сузились, в них появилась злость, и Ариана поняла, что ей не удастся уговорить его отпустить Найджела. Значит, ей придется позаботиться об этом самой.

Глубоко вздохнув, она, стараясь успокоиться, коснулась его руки.

– Пожалуйста, не сердись, я не хотела злить тебя. Садись.

Внимательно поглядев на ее лицо, Гейбриел уселся рядом, вытянул ноги и нервно забарабанил пальцами по скамейке.

– Как ты нашел своего брата?

– Он сам меня нашел. – Плечи Гейбриела опустились, как будто он чувствовал себя виноватым.

Ариана достаточно хорошо знала мужской характер, чтобы понять: сейчас как раз наступил удобный момент для ее затеи.

– Нас пригласили на праздник в загородный дом барона Роберта в конце этой недели. Мне очень хотелось бы пойти туда.

После того как в течение пяти лет она самостоятельно принимала все решения, ей не слишком хотелось просить разрешения на такую простую вещь, как посещение праздника, но Гейбриел не тот человек, который мог согласиться на требования жены. Ей придется поступиться своей гордостью, чтобы попасть на прием – ведь кузен дал ей ясно понять, что ее ждет, если она не выполнит его требование.

– А где это?

– Недалеко, всего несколько миль отсюда. Там празднуют день рождения жены барона.

Гейбриел сильнее забарабанил пальцами по краю скамейки. Ветер принес лепестки цветов, и они, опустившись на его одежду, выглядели на ней совершенно не к месту.

Ариана пальцем коснулась его руки.

– Мы можем отпраздновать там начало нашей совместной жизни.

– Что ж, хорошо. Давай отправимся туда. – Гейбриел слегка поморщился, но не стал продолжать.

Довольная собой, Ариана наклонилась и поцеловала мужа в щеку, но он не успел среагировать на ее поцелуй, потому что в этот момент к ним подбежала Хедер, темноволосая девочка с длинными прямыми волосами, не переставая махать рукой и кричать:

– Гейбриел, скорей! Джоэл опять кашляет и совсем не может дышать.

Быстро вскочив, Гейбриел помчался вслед за сестрой, и Ариана двинулась за ними, понимая, что ее жизнь уже никогда не будет такой спокойной, как прежде.

Джоэл стоял в одной из дальних комнат, хрипя и стараясь вдохнуть хоть немного воздуха. Лицо малыша покраснело и стало почти такого же цвета, как его волосы, слезы непрерывно текли по щекам.

Гейбриел взял мальчика на руки.

– Спокойно, не волнуйся, и все будет хорошо, – принялся он успокаивать брата, осторожно похлопывая его по спине.

По одному в комнату тихонько заходили другие дети, взволнованные случившимся. На лице у Саманты виден был страх. Даже легкомысленный Майрон выглядел расстроенным. Ариана такого никогда не видела. Она так привыкла к своему одиночеству, к тому, что ей самой приходилось заботиться обо всем, что даже не представляла себе, как это приятно – видеть вокруг столько родных лиц, озабоченных твоей судьбой.

Постепенно Джоэл начал медленно дышать, и его дыхание становилось все более глубоким и