казалось, что солнце следует за моей Джоанной, где она – там свет.

– Очень романтично!

– Моя голова была в то время забита романтикой. Я и представления не имел, чем заняться в жизни. Мой отец настаивал, чтобы я подключился к семейному делу, но я предпочитал писать бесконечные вирши в честь Джоанны, совершенно жуткие. Но ей нравилось в них каждое слово.

– У вас они сохранились?

– Я все сжег после ее смерти. Послушайте, я пришел сюда посмотреть, не нужна ли вам помощь, а не вспоминать мое печальное прошлое.

– Но мне самой приятно вас утешить, – возразила Кори. Тем не менее она чувствовала, что пока ей не удалось пробиться сквозь воздвигнутую им преграду.

– Спасибо, но мне сейчас больше всего нужны ответы на определенные вопросы. А их слишком мало.

– Вам удалось узнать что-то у сэра Уильяма и сэра Фрэнсиса? – рискнула спросить она.

– Сэр Фрэнсис здесь явно ни при чем. Сэр Уильям тоже вряд ли. Кстати, он все еще полон решимости просить вашей руки.

Кори с отвращением сморщила нос.

– Я ему откажу.

– Но королева может заставить вас, если вы не выберете кого-то другого.

У Кори сразу испортилось настроение.

– А что насчет его сапог? – спросила она, чтобы переменить тему.

– Он говорит, что отдал их слуге, который у него больше не служит. Похоже на правду, потому что этих сапог я у него не нашел. Я собираюсь разыскать нового их владельца как можно скорее.

– Мне очень хочется услышать, что вы узнаете. – Ей и так нелегко было оставаться без дела во дворце, в то время как он проводил расследование. Но ей нужно было удержать Кэрью подальше от поисков, так что приходилось терпеть. Приобняв его в последний раз, она отстранилась.

Мэтью встал и официально поклонился ей.

– Если вопросов больше нет, я пожелаю вам спокойной ночи. Да, кстати, еще вот что. – Он извлек из-за пазухи кусок зеленой ткани. – Я каждый раз забывал вам его отдать. У нас постоянно находились другие темы для разговора.

Это был ее зеленый шелковый шарф. Кори приняла его молча, размышляя, неужели он все время носил его у сердца. Да нет, вряд ли дело в этом. Просто так было удобнее. Ей не стоит поддаваться иллюзиям.

– Мэтью. Надеюсь, вы будете… – Она умолкла, ища точные слова, чтобы ее совет насчет Кэрью не был отвергнут. – Я имею в виду, вы не будете…

– Бить Кэрью?

– Ну да. Вы ведь этого не сделаете?

– Нет, хотя королева хотела бы этого. Она говорила, что ему нужен кнут, но я не допущу этого. Я сказал, что найду достойное наказание. – Мэтью нахмурился, как будто зная, что она скажет дальше. – Я не в настроении выслушивать очередную проповедь, Корделия, пусть и очень возвышенную. Я придумаю что- нибудь разумное, и вам придется с этим смириться.

Кори не слишком понравились его слова, но все же это было лучше, чем порка.

– Если я смогу чем-то помочь, – предложила она, – дайте мне знать.

– Я же обещал не бить его. Вам этого мало? – сурово спросил Мэтью.

Кори хотелось бы обсудить с ним возможные варианты наказания, но она удержалась.

Мэтью не стал продолжать, а просто повернулся и пошел к выходу. У нее в руках остался ее зеленый шарф. Странным образом этот кусочек ткани символизировал суть их отношений. Рано или поздно Мэтью опять уплывет, не оставив ей ничего, кроме воспоминаний.

Кори смотрела, как его силуэт тает в темноте, затем закрыла глаза. Теперь она хорошо понимала проблему Кэрью. Для парнишки отъезд отца – еще большее горе, чем для нее. Неудивительно, что он сердится и восстает против правил, установленных отцом.

Если бы только Мэтью мог отбросить все барьеры и сказать сыну, как любит его! Кори чувствовала его любовь к сыну под маской суровости, но он не мог признаться даже себе в своих чувствах. Для него это было слишком болезненно. А Кори сама столько пережила, что легко могла понять его. Лучше не вмешиваться, пусть они сами найдут выход. А ей надо искать свой путь в жизни.

Проскальзывая в спальню фрейлин, Кори опять с горечью вспомнила о пропаже красивой шкатулки Молл. Надо поспрашивать женщин, которые жили с Молл в одной комнате.

Но сейчас так поздно, а она ужасно устала. Решив отложить все вопросы на потом, Кори поудобнее устроилась в кровати. Прижав зеленый шарф к щеке и уже уносясь в страну сна, она вспомнила, как уютно чувствовала себя в сильных руках Мэтью. Забота и сочувствие, которые она видела в его глазах, тронули ее до слез. Ах, если бы он всегда был рядом!

– Она заметила, что шкатулки нет, и сказала, что Молл держала в ней письма. Говорю вам, она все знает.

Он наслаждался стаканом вина перед сном и был раздосадован тем, что его покой нарушили. Сузив глаза, он смотрел на своего взволнованного подручного, переминавшегося с ноги на ногу.

– Если знает, то почему она ничего не делает? – Сохраняя спокойствие, он старался рассуждать