желанием препятствовать счастью других.

Видимо, это из-за того, что ему больше повезло, чем ей. Однажды в своей жизни Мэтью познал, что такое взаимная любовь. Воспоминание об этом поддерживало его все эти годы. Иначе как бы он выжил? Он сдержанно поклонился.

– До свидания, ваше величество.

– До свидания, сэр. – Елизавета хлопнула в ладоши, и стражник, удалившийся, когда их разговор возобновился, опять появился в дверях.

Мэтью вышел из зала в отвратительном настроении. Желание королевы исполнится, если виконтесса выйдет замуж, но что будет с самой виконтессой?

Он должен предупредить Кори, чтобы у нее было время что-то придумать, возможно даже, уехать отсюда. Разве не говорила та фрейлина, что виконтесса поклялась никогда не выходить замуж?

А если сказать ей? Если он расскажет, что королева намерена выдать ее замуж, то придется рассказать и то, что свекор заплатил за это, а Мэтью совершенно не хотел ранить чувства девушки. Но, будучи плохим лжецом, как правильно заметила королева, он не смог бы обойти эту тему молчанием. И вообще, какое ему дело до проблем виконтессы?

Но, вспомнив о том, с какой нежностью она обнимала Кэрью той ночью на берегу Темзы, он тут же понял причину. Несправедливо, если за такую доброту он отплатит ей равнодушием.

Вслед за этим воспоминанием перед глазами возникла и еще одна картина – как Титания выходит из воды, полуобнаженная. Мэтью придется собрать всю свою волю, чтобы держаться от нее подальше. Ему и так пришлось нелегко, и в первую встречу, и потом, на корабле.

Он нахмурился, припомнив знакомую девицу легкого поведения, которую обычно навещал, сходя на берег на Карибах. Вот кто ему сейчас нужен. Жаль, что она на другом конце света.

Подходя к бальному залу, где толпа придворных собиралась на маскарад, Мэтью подбадривал себя, думая о той проститутке. Придется теперь ждать следующего плавания, чтобы удовлетворить свои естественные потребности. С виконтессой же он будет видеться лишь при крайней необходимости. Он предупредит ее о планах королевы, обсудит еще раз эпизод со стрельбой, но и только.

Мэтью вошел в зал, чувствуя на плечах тяжкий груз нерешенных проблем, своих и чужих.

В огромном парадном зале Хэмптон-Корта Корделия присела в реверансе, приветствуя другую фрейлину, и заскользила под музыку, шелестя своим шелковым белым платьем. Она повыше подняла свой медный подсвечник, чтобы отблески ярче играли на пышных складках. Именно на это изысканное творение пошли деньги Кэрью. Поскольку вернуть платье обратно все равно невозможно, она будет наслаждаться вечером как ни в чем не бывало.

Кори никогда еще не видела придворного маскарада, а тем более не принимала в нем участие. Ее очаровало представление, где сочетались музыка, стихи и танцы. Вел его мастер театральных представлений. Когда они с партнершей отошли в сторону, появилась королева. Сияя, как луна, в своем серебристо-белом платье, она величественно вошла в круг своих фрейлин. Восхищенные зрители разразились громом аплодисментов.

Пока толпа выражала свои восторги, Кори заметила нескольких юных проказников, включая Кэрью, наблюдающих за танцами с верхней галереи. Им давно пора быть в постели! Отец Кэрью не давал ему разрешения быть здесь, а хозяева пажей уж тем более.

Кори сделала реверанс своей партнерше Энн, на голове которой переливалась диадема из серебряных звезд. Высокая прическа Кори была увенчана таким же украшением, которое сильно сдавливало голову, но она продолжала танцевать. Королева сама репетировала с ними, и ей хотелось выглядеть достойно.

Елизавета в своем сверкающем наряде казалась по-девичьи стройной. К ее высокой прическе были прикреплены тонкие вуали, развевающиеся при ее движении, а кружевной воротник сверкал, словно усыпанный звездами. Неяркий свет смягчал ее черты, так что она выглядела юной и хорошенькой. Кори двинулась вперед и выполнила очередную фигуру танца с королевой, а певец тем временем пел о Диане, королеве охоты, символом которой была луна.

– Я хочу видеть вас после маскарада в зеленой гостиной, – сказала ей королева вполголоса, прежде чем перейти к следующей партнерше.

Хочет видеть? Но для чего? Кори тщетно гадала об этом до самого конца маскарада. В заключение все благодарили королеву аплодисментами. Покидая середину зала, Кори обратила внимание, что среди присутствующих было значительно больше мужчин. Елизавета любила быть в центре внимания во время придворных развлечений. Мужчины должны были соперничать за право потанцевать с ней, поднести ей сладости или бокал вина. Сейчас над ее рукой склонился Эссекс, а сэр Уолтер Рейли прожигал его гневным взглядом, ожидая своей очереди.

Если Елизавета окружена своими поклонниками, то как она сумеет прийти к ней в зеленую гостиную? И зачем вообще делать это именно сейчас?

Входя в полутемный коридор с тяжелой диадемой в руках, Кори столкнулась с человеком в маске.

– Ой, простите, сэр Уильям, – воскликнула она.

– А как вы узнали, что это сэр Уильям? – игриво спросил человек, обхватывая ее за талию и привлекая к себе.

Кори оттолкнула его, делая вид, что боится уронить диадему. Она узнала бы его где угодно, с его кадыком, выпирающим над кружевным воротом, и с маленькой острой бородкой.

– У вас очень запоминающийся голос, – осторожно ответила она.

– Но ведь я не сказал ни слова, – возразил он.

– Вы столь заметны, что это вам и не нужно, – заверила Кори. «И ужасно назойливы», – про себя подумала она. Сколько раз он склонял ее вступить с ним в связь, не желая принимать никаких возражений.

– Как приятно это слышать, – заворковал сэр Уильям, не обращая никакого внимания на неприязнь в ее