– Да, умоляю вас. Если вы отпустите их, я добровольно стану вашей женой и буду служить в…

– Энни, нет! – Родриго пытался вырваться из державших его рук. – Ты не должна давать никаких обещаний.

Она заставила себя не обращать на него никакого внимания.

– Оуэн, прошу вас!

От удовольствия Перрот даже рассмеялся:

– Мне нравится, когда меня умоляют, мисс Блайт. Может быть, до того, как закончится эта ночь, я услышу мольбу и из уст Эвана тоже?

Энни тотчас поняла, что ошиблась. Она показала Оуэну свою слабость, и теперь он, не колеблясь, воспользуется этим. Освободившись от его руки, она склонила голову.

– Простите мою несдержанность, – пробормотала она.

Капитан кашлянул:

– Сэр, все три лодки дошли до баркаса. Я видел их сигнал.

К ужасу Энни, Эван хрипло засмеялся. Перрот резко обернулся и приблизился к Эвану:

– Я думал, что из тебя выбили все веселье.

– Подумай еще, Оуэн, – тихо ответил Эван.

– Как ты можешь смеяться, видя, что женщина, которую ты любишь, стоит передо мной на коленях? – недоуменно спросил Перрот.

– Я смеялся не над этим, – глаза его сузились. В тусклом свете фонарей они горели зловещим огнем. – За это я убью тебя.

– Вряд ли, – бросив хлыст, Оуэн обеими руками схватил Эвана за ворот и придвинул к себе. – Черт возьми, скажи мне, что ты находишь веселого в вашем положении?

Эван бросил вопросительный взгляд на Скалия:

– Сказать ему, Андрэ?

– Сказать о чем? – прорычал Оуэн, встряхивая Эвана.

– О взрывчатке, – выражение лица Эвана было невинным, как у младенца.

В глазах Оуэна промелькнуло недоверие. Потом с выражением ужаса на лице он посмотрел на баркас.

Энни, капитан и несколько оставшихся матросов последовали его примеру. Нос и корма судна занялись оранжевым пламенем. Над водой разнесся приглушенный рокот, похожий на громовой разряд. Внезапно стало светло как днем. В черное небо взметнулся фонтан огня. Пахнуло жаром. Даже на расстоянии чувствовалась мощность взрыва.

Оуэн все еще стоял, вцепившись в ворот рубахи Эвана.

Почти без труда Эван согнул ногу и с силой ударил Оуэна в пах. Тот взвыл от боли и упал. Приподнявшись на локте, он прохрипел:

– Убейте их! Убейте их всех!

Эван наклонился и поднял хлыст. Дрейк, Родриго, Дентон и Андрэ схватились со своими охранниками. Со всех сторон к ним бросилось не менее дюжины матросов. Энни с удовлетворением заметила, как некоторые лихорадочно ищут свои ножи.

Ее спасители отважно встретили атаку. Никто из них ни на минуту не был смущен тем обстоятельством, что он без оружия и что численное превосходство не на их стороне.

Или все было безнадежно?

Дентон, ухватившись руками за поручни, с быстротой молнии свалил ногами подбиравшихся к нему моряков.

Дрейк, присев, спрятался за щитом. Мимо пролетела лестница. Только в последний момент Фрэнсис успел увернуться. Тут же на него откуда-то сверху бросился наемник, но он подставил щит, и тот, ударившись о преграду, свалился за борт. В руках Эвана с тихим свистом взвился хлыст, которым тот отбил атаку троих. Они отступили, на лицах их пламенели следы, оставленные просмоленными узлами кожаной плети.

Но Энни знала, что эти штучки больше не пройдут. Присев за сходнями, она подняла юбки и достала украденное оружие.

– Так вот что случилось с моим ножом, – услышала она за спиной голос. Человек подошел поближе.

Стараясь справиться с охватившей ее паникой, она прижалась спиной к клети, стоявшей на палубе.

– А теперь, миледи, – со зловещей улыбкой сказал человек, – верните-ка нам наши ножички.

– Эван! – эхом над палубой разнесся крик Энни, и в ту же секунду она упала, бросив пригоршню ножей своим спасителям. Услышав ее крик, Дрейк схватил нож, Эван – второй, но тут же бросил его Дентону. Третий нож упал за борт.

Ни Андрэ, ни Родриго не нуждались в столовых приборах. Из-за голенища сапог Андрэ извлек пару сверкающих венецианских кинжалов, а Родриго где-то выломал длинный, острый, как копье, марлинь. Грязно ругаясь, он пронзил одного из нападавших, но не заметил второго, появившегося за спиной.

– Родриго! – хрипло выкрикнул Андрэ его имя.