Аллертон, казалось, не заметил колкости и взял под руку Уэста.

— Николас, я так рад, что вы сегодня здесь. А Энн с вами? Или она все еще в Берне?

— Нет, сэр… В Мюнхене.

Аллертон взглянул на О'Брайена.

— Патрик, мы как будто вернулись во времена молодости, не так ли? Этот старый Штаб, эти знакомые лица, эти забытые мелодии. Берн… Думая о нем, сразу вспоминаешь Аллена Даллеса.

Уэст откашлялся:

— Понимаете, ее перевели в Мюнхен.

Аллертон лучезарно улыбнулся.

— Берн. Престижное место. Центр событий. В те годы это было наше окно в Европу.

— Джеймс, мы тут хотели обсудить… — перебил Аллертона О'Брайен.

— Сегодня никаких дел. Я так хочу. Дела оставим на завтра. — Он улыбнулся Кэтрин. — Ну что, молодая леди, когда ты сделаешь меня дедушкой?

Кэтрин натянуто улыбнулась:

— Мистер Аллертон, позвольте представить вам…

Но Аллертон продолжал:

— Я имею в виду, когда мой непутевый сынок женится на тебе? — Он обернулся в Уэсту. — А вы? Чего вы ждете? Завтра же отправляйтесь в Берн и женитесь на сестре этой девушки.

— Позвольте представить вам Тони Абрамса. Он работает в нашей фирме, — сказала наконец Кэтрин.

Абрамс ощутил сухое, костлявое рукопожатие.

— Рад познакомиться, сэр. — Тони почувствовал себя, словно был шестнадцатилетним юношей на обряде конфирмации. — Позвольте поздравить вас с медалью. Вы хорошо говорили.

Аллертон, судя по всему, обратил внимание на постное лицо О'Брайена.

— Это серьезно? — О'Брайен кивнул. — Тогда пойдемте. Дальше по коридору есть свободная комната. Извините нас, мистер Абрамс. Может, вы выпьете чего-нибудь?

— Спасибо.

— Не уходите далеко, — шепнула Кэтрин, проходя мимо Тони и дотрагиваясь до его рукава.

Абрамс проводил Аллертона, О'Брайена, Торпа, Уэста и Кэтрин. Они пробирались к выходу из гостиной.

— Да, сэр, сегодня отличный вечер, — пробурчал Тони себе под нос. Он подошел к бару, выплеснул переданный ему Торпом коньяк в напольную пепельницу и налил себе полный бокал желтоватой «Стреги», крепкой итальянской виноградной водки. Он резко выдохнул и залпом проглотил полбокала. Тони почувствовал, как на глаза у него наворачиваются слезы, а в желудке все загорелось огнем. «Mamma mia…»

Он пошел по гостиной, узнавая лица, знакомые по газетным полосам, телевизионному экрану или по книгам. В одном из кресел сидела Клэр Бут Льюс, окруженная поклонниками. Актер Стерлинг Хейден, который, по словам О'Брайена, работал в УСС в отделе у ван Дорна, беседовал с четой ван Дорнов и Гренвилами. Джоан Гренвил заметила Абрамса и улыбнулась ему. Клаудии нигде не было видно.

Тони покинул гостиную и подошел к телефону-автомату в вестибюле. Мелаллодетектор убрали, сотрудников секретной службы уже не было, и люди передвигались более свободно, без той скованности, какая возникает в присутствии вооруженных людей. Абрамс позвонил в 19-й полицейский участок и попросил связать его с капитаном Спинелли.

— Есть что-нибудь новенькое?

— Большой переполох. К делу подключилось ФБР. О чем все же, черт возьми, идет речь, Абрамс?

— Этот человек исчез. Вот и все, что я могу сказать.

— Ну и дела! А что там за шум? Ты где?

— В квартале от вас. Пью коктейли с Артуром Голдбергом, Биллом Кейси и Клэр Бут Льюс.

— Да, по твоему голосу чувствуется, что ты набрался… А-а, да ты в этом Штабе. Тебе туда что-нибудь сообщили? Президент еще там?

— Президент уехал. Из нового я узнал только, что Карбури направлялся сюда.

— А при чем здесь государственная безопасность?

Абрамс обратил внимание, что позади него стоит человек, видимо, тоже собиравшийся позвонить, а чуть поодаль — еще какие-то люди, поэтому он заговорил на итальянском, хотя знал язык не очень хорошо.

Спинелли сразу же оборвал Абрамса:

— У тебя ужасный итальянский. Лучше подъезжай-ка сюда и подпиши заявление о пропаже человека.

Абрамс проигнорировал замечание и продолжал по-итальянски:

— Нет, я этого делать не буду.

Спинелли в свою очередь проигнорировал слова Абрамса.

— Вы там с этим парнем — как его, с Торпом — что-нибудь трогали в комнате?

— Нет. Послушай, Торп из конторы.

— Конторы? А-а, этой самой конторы! Ты уверен?

— Да.

— Так что это за дело?

— Дрянное. Поработайте по Торпу. Нужно выяснить, с кем он встречался в последние дни. Кстати, будь поосторожнее.

— Хорошо. Спасибо…

— Ты одним спасибо не отделаешься. Мне нужна информация. — Абрамс повесил трубку и вернулся в гостиную.

Там его уже разыскивал О'Брайен. Он жестом подозвал Тони к дивану и предложил сесть.

— Кэтрин говорит с Аллертоном, Питером и Ником. Давайте и мы поговорим с вами.

— Хорошо.

— Как вам вечер?

— Мне понравилось. Спасибо мисс Кимберли, что пригласила меня. Уже за полночь… Думаю, мне нужно идти.

О'Брайен, казалось, не слышал Тони. Он продолжил:

— Кэтрин о вас очень высокого мнения.

— Обо мне или моей работе?

— Скажу честно, при вашей должности трудно восхищаться вашей работой, — улыбнулся О'Брайен. — Вы здесь с кем-нибудь говорили?

— Нет, но у меня возникло впечатление, что генералу Доновану удалось собрать в УСС целую армию ярких индивидуальностей. У Гитлера таких людей явно не было. — Абрамс закурил. — Жаль, что в ЦРУ таких талантов тоже нет.

О'Брайен кивнул.

— В военное время к этой работе можно было привлечь миллионеров, звезд, гениев в разных областях знаний и культуры… Но в мирное время… Кто пойдет в мирное время на скромную зарплату в разведку? В КГБ, напротив, и платят очень хорошо, и обеспечивают своих сотрудников привилегиями, которых не имеют рядовые советские граждане. Думаю, что если бы кто-то задался целью сопоставить уровни образования и интеллектуального развития в КГБ и ЦРУ, то американцы наверняка оказались бы на втором месте. К сожалению, нужно смотреть реальности в лицо.

— Это все равно что сравнивать наши любительские команды с их так называемыми спортсменами- любителями.

— Хорошая мысль, — хмыкнул О'Брайен. Он обвел гостиную взглядом. — Вы не отказались от мысли о визите в Глен-Коув в свете того, что узнали сегодня?

— Я ведь сказал, что поеду туда.

— Хорошо. В понедельник, День поминовения, в четыре часа пополудни вы посетите офис