будд»). «Синтоизм, пишет Сэнсом, не есть религия или система мысленных построений, но — выражение национального характера» [Georg Sansom, Japan, A Short Cultural History, New York, 1962, p. 49–53], и до появления иноземных идей он был настолько интегрирован в японские чувства, что не требовал для своего обозначения специального слова. Самоосознание национальной религии принесло появление Буддизма.

На Сога вполне определенно был наброшен некоторый иностранный флер, в противоположность Мононобэ и другим древним кланам Ямато; вполне вероятно, что они были одним из кланов, эмигрировавших в Японию с Корейского полуострова вероятно уже в IV веке н. э, однако в официальных генеалогических таблицах они, как и другие великие кланы, представлены, как прямые потомки японских богов.

Лат. «в чрезвычайных условиях», «перед смертью»; в последний момент.

Для нас основным источником по этому периоду является Нихон сёки, в котором пытаются дать представление о японских императорах, как о защитниках новой веры с самого ее основания. Однако, по записям в Гангодзи гаран-но энги (начало VII века), император Бидацу был ярым преследователем Буддизма, а Ёмэй ничем не помог его упрочению.

Нихон сёки, II:209.

Один из загадочных пассажей в Нихон сёки (II:209) предполагает, что поражение случилось из-за предательства женщины: «[Услыхав это известие], люди говорили друг другу: 'жена Умако — сестра Великого Предводителя, Мононобэ-но Мория. Это она подготовила падение Великого Предводителя, а Умако бездумно осуществил ее планы и убил его'». Комментаторы предполагают, что сестра Мория желала завладеть его собственностью. Возможно, что она и помогла Умако в его замыслах но очевидно, что конфликт между Мононобэ и Сога имел гораздо более основательный подтекст.

Как случилось позже, Сога стали первыми крупными жертвами движения за Реформы, однако это произошло прежде всего потому, что наследники Умако слишком явно узурпировали основные императорские функции и своим поведением создавали впечатление (не исключено, что соответствовавшее действительности) собственного стремления стать императорами. Решительная победа Мононобэ в 537 году почти наверняка отдалила бы (а возможно — и препятствовала бы) проведение политических и культурных реформ Умако, Сётоку Тайси, принцем Нака-но Оэ, Накатоми-но Катамари и их последователями — поклонниками китайских образцов.

Тоторибэ («семейство птицеловов») было одним из многочисленных «бэ», наследственных корпорации работников, приданных различным кланам, составлявших гораздо более многочисленный класс в древней Японии. Члены Тоторибэ традиционно были ответственными за поимку диких птиц и воспитание их в неволе. «Бэ» Ёродзу был придан императорскому клану, и, как оказывается, он был передан Мононобэ-но Мория лично императором в качестве прислужника. Неясно, занимался ли сам Ёродзу когда-либо традиционным ремеслом своего семейства. Судя по воинской доблести, проявленной им в 587 году, можно скорее представить, что он провел добрую часть своей жизни в качестве одного из военных командиров у Мория нежели за расставлением силков.

Казнь героев часто сопровождали странные метеорологические возмущения (ср. с «тьмой, павшей на землю» при Распятии Христа и внезапным штормом, налетевшим, когда Нитирэна собирались обезглавить в 1263 году). Роль животных в историях о Ямато Такэру и Ёродзу косвенно разъясняется у Юнга:

«…в [его] анимистическом аспекте не подразумевается недооценки из-за ‘примитивности’ или ‘бессознательности’ такового, ибо в определенных случаях животное выше человека. Оно еще не наткнулось на сознание и не противопоставило самовольное эго той силе, что дает ему жизнь: напротив, оно исполняет волю, его актуализирующую, в почти совершенной манере… Снова и снова мы встречаемся в сказках с мотивом „помогающих животных“. Они действуют, как люди, говорят человеческим языком, демонстрируют проницательность и знания высшие, чем у людей. В этих случаях мы можем с определенной долей истины говорить, что архетип духа выражается посредством анималистической формы.» (Carl Jung, Psyche and Symbol, New York, 1958, p.217. Выделено автором.)

Нихон сёки, II:209–210.

Макото, магокоро и сисэй в сущности