Барстоу возблагодарил всех нынешних и почивших богов за то, что остался неузнанным, одним ударом прервал связь и вылетел наружу.

Два грузовых люка уже были закрыты; последние беглецы поднимались на борт через два остальных. Барстоу, руганью и проклятьями подгоняя отстающих, забрался в корабль последним и, шатаясь от усталости, кинулся в рубку управления.

— Поднимайте корабль! — крикнул он. — Скорее!

— Чего шумишь? — спросил Лазарь, торопливо закрывая и герметизируя люки. Он включил предупреждающий сигнал, подождал еще десять секунд и запустил двигатели.

Через шесть минут Лазарь, как ни в чем не бывало, сказал:

— Что же, надеюсь, все улеглись. Если нет, значит, кто-то переломал себе кости. Так что ты там говорил?

Барстоу рассказал о том, что вышло из его попытки связаться с Фордом. Лазарь заморгал и просвистел несколько тактов из «Фазана на лугу».

— Да, времени у нас еще меньше, чем я думал. Очень на то похоже.

Он замолчал и сосредоточился на показаниях приборов, одним глазом следя за курсовым компьютером, другим — за кормовым радаром.

От управления Лазарь не мог оторваться ни на секунду. Чтобы правильно подойти к «Нью-Фронтирс», требовалось все его мастерство плюс неослабное внимание. Двигатели работали на пределе; корабль выкидывал коленца, которым позавидовал бы жеребенок. И все же Лазарь справлялся. Магнитные якоря легли точно, шлюзы соединились герметичными переборками. По барабанным перепонкам словно щелкнули — давление внутри кораблей уравнялось. Лазарь нырнул в люк на полу, ловко подтянулся на руках к шлюзовой камере и увидел, что с «Нью-Фронтирс» на него смотрит капитан-инженер. Приглядевшись, тот сказал:

— Как, опять вы? Какого дьявола ваша посудина не отвечает на вызовы? Сюда нельзя причаливать без разрешения — здесь частная собственность. Что все это значит?

— Это значит, что вам и вашим парням придется отправиться на Землю чуть раньше. А вот и корабль.

— Что за бред!

— Браток, — сказал Лазарь, в чьей руке вдруг появился бластер, — ты так любезно меня принимал, что не хотелось бы причинять тебе вред. Однако придется, если вы не уберетесь отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Инженер не верил своим глазам. За спиной у него собралось несколько его подчиненных, один из них круто развернулся, пытаясь уйти. Лазарь тут же выстрелил ему по ногам, переключив бластер на минимальную мощность. Тот дернулся и затих.

— Придется вам о нем позаботиться, — сказал Лазарь.

Теперь все было решено. По системе внутренней связи инженер созвал своих людей к пассажирскому люку, а Лазарь считал их. Должно быть двадцать девять — это он запомнил во время своего недавнего визита. Он приставил по два человека к каждому из пленных, а сам осмотрел того, в которого стрелял.

— Цел, — наконец констатировал он, — а вы, когда переберетесь на наш кораблик, смажьте ему ноги чем-нибудь от радиации — аптечка в рубке, справа от пульта.

— Да это же пиратство! Вам это так не пройдет!

— Может быть, — согласился Лазарь. — А может, и нет.

Он переключился на высадку беглецов:

— Пошевеливайтесь там! Время не ждет!

«Чили» пустел медленно. Люк был только один; задние вдавливали передних в шлюз, те влетали на борт «Нью-Фронтирс», как пробка из бутылки.

Большинство впервые попали в невесомость, поэтому, оказавшись в просторных коридорах, люди мигом теряли ориентацию. Лазарь старался навести порядок, хватая тех, кто держался поувереннее, и посылая на помощь потерявшим равновесие — их нужно было оттащить подальше от шлюза, чтобы очистить дорогу для многих тысяч оставшихся. Когда помощников набралось около дюжины, из люка показался Заккур Барстоу. Лазарь тут же сцапал его и приставил следить за порядком:

— Делай, что хочешь, — только не давай им тормозить. Я иду на нос, в рубку управления. Увидишь Энди Либби, передай, что он мне нужен.

Из потока людей выбрался человек и подошел к Барстоу:

— Там какой-то корабль хочет приклеиться к нашему. Я в иллюминатор увидел.

— Где? — всполошился Лазарь.

В корабельной терминологии человек был слабоват, но в конце концов Лазарь его понял.

— Я скоро вернусь, — сообщил он Барстоу. — Только следи, чтобы эти не тормозили, а вон те не удрали.

Сунув бластер в кобуру, он сквозь толпу пробился обратно на «Чили».

Третий люк, похоже, и был именно тем, о котором говорил человек. В крышке его имелся забранный бронестеклом иллюминатор. Выглянув в него, Лазарь увидел вместо звезд освещенное пространство. К люку пришвартовался корабль.

Команда его либо еще не пыталась проникнуть на «Чили», либо не знала, как это сделать. Люк изнутри не запирался — в этом не было надобности. Он с легкостью открывался в любую сторону, стоило только уравновеситься давлению с обеих сторон — а датчик возле люка именно это равновесие и показывал.

Лазарь был озадачен.

Оставалось только гадать — что это: патрульный корабль, крейсер, или что-нибудь еще. Во всяком случае, появился он совсем некстати. Но почему же они не откроют люк и не войдут? Лазарь боролся с искушением запереть люк, заблокировать все остальные входы, закончить посадку и попытаться улететь.

Но любопытство, унаследованное от предков-обезьян, пересилило — он просто не мог отвернуться от того, чего не понимал. Лазарь решил пойти на компромисс. Задвинув засов, который теперь не давал открыть люк снаружи, он осторожно заглянул в иллюминатор.

Прямо на него смотрел Слэйтон Форд.

Опешив на секунду, Лазарь отодвинул засов и открыл люк, затаясь сбоку и приготовив бластер и нож.

В корабль вошел человек. Убедившись, что это именно Форд, Лазарь захлопнул люк, задвинул засов и направил на нежданного гостя бластер.

— Какого черта? — спросил он. — Что вас сюда принесло? Кто еще с вами? Патруль?

— Я один.

— Что-о?

— Я хочу лететь с вами… если возьмете.

Лазарь молча смотрел на него. Снова припав к иллюминатору, он стал пристально разглядывать все, что попадало в поле зрения. Форд, кажется, не врал: больше с той стороны никого не было. Но Лазаря поразило не это.

У корабля Форда не было шлюза — только простой люк, позволявший разве что перейти на большой корабль. Перед глазами Лазаря была рубка управления. Похоже… да, верно, это — «Джойбот-Юниор», крошечная стратояхта, пригодная лишь для полетов в стратосфере; самое большее — для визитов на спутники, если там есть чем дозаправиться перед возвращением.

Здесь не было подходящего для яхты топлива. Какой-нибудь суперпилот с молниеносной реакцией, пожалуй, смог бы посадить эту игрушку и уцелеть, если бы сумел постепенно снизить скорость, погружаясь в атмосферу и снова из нее выныривая, да притом внимательно следя за температурой обшивки. Лазарь бы,