поступало. Уже неоднократно господин президент кричал, что готов отдать все, включая сам Фонд, в обмен на жизнь и здоровье жены.

По его просьбе Элина Виленовна, полная сочувствия к страданиям шефа, уже не раз звонила в Главное управление уголовного розыска и спрашивала следователей Хватов, братьев Бориса и Глеба. Но братьев не было на месте. Они были в поиске.

В гневе Георгий Георгиевич требовал, чтобы гражданин Каин явился пред его очи. Но Каин, который ушел по делам, не возникал.

Георгию Георгиевичу было горько и страшно. Никто не мог ему помочь.

И вот в шестнадцать ноль три раздался телефонный звонок.

– Кто? Что? – закричал Полотенц в трубку.

Ему ответили.

Полотенц замер.

Те, кто был в тот момент в кабинете, и те, кто оставался в приемной, тоже замерли.

И ждали.

Наконец шеф положил трубку, осторожно, как ядовитую змею.

– Это они, – сказал он.

Гробовая тишина встретила эти слова.

– Ну и что? – не выдержала Элина Виленовна. – Они раскаялись?

– Как бы не так, – ответил Георгий Георгиевич. – Как бы не так.

– А что же?

– Если мы не положим требуемую сумму наличными, желательно сотенными новыми купюрами в условленном месте, они и пяти центов не дадут за голову Аглаи…

Тут моральные силы оставили Георгия Георгиевича, и он уселся за письменный стол, опустил голову на руки и зарыдал.

– Когда деньги нужны? – спросила Элина Виленовна, которая даже в такие моменты могла владеть собой.

– Сегодня вечером. В одиннадцать тридцать после окончания трансляции футбольного матча между «Манчестер юнайтед» и «Реалом» по каналу НТВ.

– Значит, в Великобритании будет как раз половина девятого вечера, – сказал главный бухгалтер Семен Трофимыч, знаток и болельщик футбола.

– Семен Трофимыч, зайдите ко мне, – велела ему Элина.

– Слушаюсь, как же, – откликнулся бухгалтер, старый финансовый волк, который присутствовал при рождении и самоликвидации многих магнатов. Он не изменился за последние семьдесят лет. А именно семьдесят лет назад мама надела ему синие сатиновые нарукавники, вручила новые очки и сказала:

– Богатым можешь ты не стать, но на свободе оставайся!

В тот момент Сидорчук не мог оценить всей мудрости маминых слов.

Теперь осознавал.

Пока добрые курьерши и секретарши отпаивали президента, Элина Виленовна отвела бухгалтера в приемную к своему небольшому чистому столу с пятью телефонами, компьютером, факсом и ксероксом.

– Надо будет достать пятьдесят семь миллионов долларов сотенными бумажками. Наличными.

– Это сложно, Эля, – сказал бухгалтер, который был давно знаком с секретаршей шефа.

– До вечера, – сказала она. – Иначе мы потеряем нашего любимого Георгия.

– Жалко, – сказал бухгалтер. – Но, к счастью, деньги у нас уже есть. Это те деньги, что мы накопили, чтобы расплатиться с долгами налоговому управлению.

– Семен, забудь о налогах, забудь о пустяках. Помни, в наших с тобой руках драгоценная жизнь Георгия. И если мы его спасем, то и он нас не оставит заботой.

– Надеюсь, – сказал бухгалтер. – Но провал грозит нам знаешь чем?

– Так вот, провала не будет, – ответила Элина Виленовна. – Иначе тебе не жить.

– Я буду собирать…

– Если нужно, бери в долг.

Бухгалтер смахнул непрошеную слезу и вышел в коридор.

А Элина вернулась в кабинет и разогнала курьерш и секретарш.

– Звони, – приказала она.

Георгий Георгиевич сделал над собой усилие и набрал милицейский номер. На этот раз к телефону подошел Борис Хват. Глеб взял отводную трубку.

– Это Полотенц, – сказал Георгий Георгиевич. – Только что позвонили злоумышленники. Они ждут выкуп.

– Пятьдесят семь миллионов баксов? – спросил сыщик.

– Вот именно.

– Большие деньги. Считайте, что это вас может разорить.

– Как вам не стыдно, гражданин Хват, – упрекнул его Полотенц, – мерить жизнь и безопасность моей супруги какими-то жалкими зелеными заграничными бумажками. Постыдитесь!

– Простите, – голос следователя дрогнул.

– Я отдал указание собирать деньги.

– Ничего не предпринимать без наших указаний! – крикнул Борис Хват. – Преступники могут вас обмануть и ограбить. Вы не получите жену и потеряете бабки.

– У меня есть надежная служба безопасности во главе с гражданином Каином.

– Знаем мы вашего Каина, – сказал Борис Хват.

– И не доверяем ему, – поддержал близнеца Глеб Хват. – Нам известно, чем он занимался в далеком восемнадцатом веке.

– Был бандитом и вором! – крикнул Борис.

– Простите, – перебил их Полотенц. – Он также служил начальником уголовного розыска, вашим коллегой, понимаете?

– Но ведь это не тот Каин? – спросил Борис Хват.

– Разумеется, – согласился Полотенц. – Загляните в паспорт. И обнаружится, что у него другой возраст.

– Мы пытались заглянуть в паспорт, – сказал Глеб Хват, – только паспорта не обнаружили.

– И правильно, – сказал Полотенц. – Нет у него паспорта по причине возраста, ему же шестнадцати лет не исполнилось.

– Бред какой-то, – признался Борис Хват.

– Так вы сначала разберитесь у себя в паспортном столе, – сказал Георгий Георгиевич, – а потом уж упрекайте мою охрану в небдительности.

Он повесил трубку.

Тут снова позвонил телефон.

– Ну кто там еще! – рявкнул Георгий Георгиевич. – Меня нет!

Элина подняла трубку.

– Нет, – сказала она, – его нет. И сегодня не будет.

Георгий Георгиевич согласно кивал и думал: «Повезло мне с секретаршей».

– И завтра не будет, – сказала Элина Виленовна. – И просит его больше не беспокоить. Вот так… именно так!

– Кто же это был? – спросил Георгий Георгиевич.

– Какой-то мальчик, он не представился.

И Элина пошла к выходу из кабинета – такого громадного, пустынного и неуютного.

– Стой! – закричал Полотенц. – Какой мальчик знает мой личный номер?

– Ваш сын, – спокойно ответила Элина.

– Ты понимаешь, что он подумает о своем отце? Немедленно соедини его со мной по мобильнику. Я не переживу, он не переживет…

– Я слышала странный треск, – ответила Элина. – Очевидно, он разбил свой мобильник. От злости.

– Но как ты смела?