— Некогда он побывал здесь. Ну а теперь займемся вашим конем.

Ильбрик с криком бросился к своему скакуну, но глаза Тонкой Гривы тут же померкли, сам же он обратился в глыбу льда.

— С ним ничего не случится, — сказал Сэктрик, — конь этот еще пригодится нам. Он оживет после вашей смерти.

— Тебя-то он точно слушаться не станет, — пробурчал Ильбрик и насупился.

Малибан отступил еще дальше в тень и исчез. Друзья выбрались из замка через провал в стене и стали осматривать остров. Теперь они видели остров таким, каким он и был на деле. Они стояли у подножия холма, на вершине которого стояла одинокая сосна. Весь остров был засыпан падалью, обломками кораблей, костями, истлевшими растеньицами и растрескавшимися камнями. Здесь покоились останки всех кораблей, когда-либо подплывавших к Инис-Скайту, здесь же лежали их грузы и их экипажи. Повсюду были разбросаны ржавые доспехи и оружие, пожелтевшие кости людей и животных. Корум и Ильбрик набрели на кучу черепов, рядом с которой возвышалась и другая куча, сложенная из ребер. Истлевшие хлопчатые и шелковые ткани былых одеяний трепетали на холодном ветру, который нес с собою слабый запах тлена. Кожаные камзолы, ремни, башмаки и рукавицы окаменели и растрескались. Железные и бронзовые орудия были собраны в ржавые кучи; драгоценные каменья, которыми были расцвечены их рукояти, потемнели и потускнели так, словно и они были подвержены тлению. Повсюду кружили облачка пепла. Едва опав наземь, пепел вновь вздымался вверх, повинуясь порывам ветра. Остров был напрочь лишен какой бы то ни было живности — здесь не было ни ворон, ни шакалов, всех тех, кто мог бы вдоволь насладиться гниющей плотью,

— Миражи малибанов мне нравились больше, — проворчал Ильбрик, — пусть они едва не доканали нас.

— Реальность оказалась страшнее, — ответил Корум, поплотнее закутавшись в плащ. Близилась ночь, друзья перебирались с кучи на кучу, пытаясь отыскать место для ночлега.

Взгляд Ильбрика остановился на каком-то предмете. На земле лежала перевернутая боевая колесница, рядом с которой валялся скелет лошади. Перебравшись через зловонную кучу, Ильбрик коснулся колесницы рукой, и из нее с сухим треском выпал скелет возничего. Сидхи склонился над колесницей и достал из нее запыленный бесформенный предмет. Он нахмурился.

— Что ты там нашел, Ильбрик? — спросил Корум, пробираясь к своему товарищу.

— Сам не знаю, дружище.

Корум стал рассматривать находку Ильбрика. Это было старое рассохшееся седло, с ремнями, истертыми настолько, что, казалось, их можно было порвать рукой. Половина заклепок выпала, остальные насквозь проржавели. Корум счел эту находку совершенно никчемной.

— Старое седло.

— Седло как седло — ничего особенного.

— Тонкой Гриве такое седло не подойдет. Оно сшито для смертных животных. Ильбрик кивнул.

— Конечно не подойдет.

Тем не менее, он взял седло с собой.

Друзья вышли на берег и нашли сравнительно чистое место, на котором и решили заночевать.

Ильбрик долго не ложился. Он сидел, скрестив ноги, и вращал старое седло то так, то эдак. Корум слышал его бормотание:

— Неужели остались только мы? Неужели теперь нас только двое?

Наступило утро.

Бледные воды заалели, словно их напитала кровь гигантского морского зверя. Солнце поднималось из-за горизонта, расцвечивая златом облака и волны.

Великолепие восхода и красота морской шири делали островок особенно жалким. Он представал эдакой отстойной ямой, в которую обращали мир великие цивилизации, движимые непомерными притязаниями. Остров этот и был подлинной Империей Малибанов.

Вставать не хотелось. Голова была тяжелой, все члены ныли. Корум стал разминать пальцы, онемевшие настолько, что живая рука казалась ничем не отличимой от протеза. Он потянулся и благодарно вдохнул воздух, напитанный чистотой и прохладой моря. Пустая глазница его воспалилась. Он снял повязку, обнажив молочно-белый рубец и повернулся лицом к ветерку. Обычно Принц скрывал от чужих глаз свою рану, но теперь это казалось ему смешным. Ильбрик расчесал свои золотистые волосы и, собрав их в косы, обвязал голову шнуром, сплетенным из золотых нитей. Голову сидхи защищал разве что этот шнур. Шлема Ильбрик не носил, ибо считал это чем-то зазорным.

Друзья подошли к воде и омыли свои тела соленой морской водою. Море было неожиданно холодным. Коруму вдруг подумалось, что в скором времени может замерзнуть и оно. Похоже, Фой Мьёр празднуют победу за победой. Быть может, Бро-ан-Мабден уже обратился в ледяную пустыню.

— Смотри, — сказал Ильбрик, — ты видишь его, Корум?

Вадагский Принц поднял голову, но ничего не заметил.

— Что же ты там увидел, Ильбрик?

— Со стороны Бро-ан-Мабдена к нам плывет корабль.

— Надеюсь, что это не наши друзья, — печально сказал Корум, — не хотел бы я, чтобы и они попались в эту ловушку.

— Как знать, может быть, мабдены и взяли Кэр-Ллюд, — сказал Ильбрик, — а за этим кораблем последуют и другие.

Слова Ильбрика звучали неискренне; Корум сделал вид, что не слышит их. «Если это действительно корабль, то ничего, кроме новых бед, он нам не принесет.» Теперь и он видел на горизонте темный парус.

— Смотри, — воскликнул Ильбрик, — там еще один корабль!

На мгновение Коруму показалось, что рядом с первым кораблем плывет и другое суденышко, но образ этот тут же померк, и Корум счел его игрою света.

С. нетерпением они ждали того момента, когда корабль пристанет к берегу. На носу корабля красовалась резная голова льва, сверкавшая серебром, золотом и жемчугами. Весла были подняты, судно двигалось только силою ветра, огромный черно-красный парус был туго натянут. Сомнений не оставалось — судно шло к Инис-Скайту. Друзья стали кричать, пытаясь привлечь к себе внимание команды, предупредить людей о грозящей им опасности; однако корабль ничуть не сбавлял хода. Корабль скрылся за мысом. Без лишних церемоний Ильбрик усадил Корума себе на плечи и понесся к тому месту, где должно было пристать судно. К тому времени, когда Ильбрик добежал до бухты, парусник уже стал на якорь. От него плыла к берегу маленькая лодочка.

В лодке сидело трое; греб только один. И гребец, и его товарищи были одеты в тяжелые меховые шубы.

Крича без устали, Ильбрик и Корум вошли в воду по пояс.

— Вернитесь! Вернитесь! Это земля кошмаров! — кричал Ильбрик.

— Это — Инис-Скайт, остров теней. Все смертные, ступившие на него, обречены на ужасную гибель! — предупреждал Корум.

Рослый детина продолжал грести как ни в чем не бывало, спутники его оставались недвижными, казалось, что они уже подпали под власть чар Малибана.

Лодка подошла к берегу. Корум стоял у ее борта, Ильбрик же возвышался над ней подобно повелителю морей.

— Здесь опасно, — прокричал Ильбрик, — вы слышите меня?

— Боюсь, они уже ничего не слышат, — сказал Корум, — остров околдовал их.

Человек, который сидел на носу, сбросил с головы капюшон, прикрывавший его лицо, и улыбнулся.

— Ты ошибаешься, Корум Джайлин Ирси. Мы ведомы собственной волей. Разве ты не узнаешь нас?

Корум хорошо знал этого человека. Он помнил тонкие черты его лица, голубые глаза, изящно очерченные губы, седые пряди длинных волос и седую бороду, золотой ворот, украшенный самоцветами, многочисленные перстни на длинных тонких пальцах. Он помнил его вкрадчивый голос, исполненный