Водитель снова покачал головой:

— Он просто повесил ее на плечо и поспешил прочь.

— Поспешил?

— О да. Я потому и обратил внимание. Это тоже меня удивило, как и открытая дверь. Он сбежал по ступенькам очень быстро, уронил сумку и потом очень быстро пошел по улице.

Понятно. А теперь скажите мне, — взмолилась она отчасти потому, что ей действительно хотелось знать, но больше потому, что боялась не справиться с тошнотой, — как он выглядел?

Водитель дал вполне сносное описание невысокого приятного мужчины. Флавия показала ему фотографии, сделанные Джулией в тот день, когда ей поручили сторожить монастырь. На фотографиях Менцис стоял в дверях, провожая доброго знакомого, и ласково хлопал его по плечу. Во всяком случае, так казалось при виде этих фотографий.

Джакомо внимательно изучил фотографии и облизал губы.

— Да, — сказал он. — Это он.

— Вы уверены? Человек справа — тот, кого вы видели выходящим из церкви?

Водитель кивнул.

Флавия поблагодарила его и сказала, чтобы он зашел в участок сделать официальное заявление. На лице его отразилось разочарование.

— Мне очень жаль, но это совершенно необходимо, — терпеливо, насколько могла, сказала она, чувствуя, что сейчас упадет в обморок от голода и невыносимой вони.

— Да это пожалуйста. Я просто думал, вам будет интересно узнать и про женщину.

— Какую женщину?

— Ну, ту, что вошла в церковь после мужчины. Я и ее тоже видел.

— О, — вздохнула Флавия. — Да, наверное, мне будет интересно узнать и про нее.

В итоге все сходится, с каким-то удовлетворением и почему-то разочарованием подумала Флавия. Когда она попросила мусорщика описать женщину, он дал совершенно внятное описание, которое позволяло с большой долей уверенности идентифицировать Мэри Верней.

Однако этот факт требовал объяснения. И чем больше она размышляла над ним, тем труднее ей было найти это объяснение. Некто вышел из церкви, и в руках у него была сумка, в которой вполне могла поместиться икона. Мэри Верней ушла с пустыми руками. Свидетель настаивал на этом пункте. Мэри пробыла в церкви не больше двух минут — этого времени недостаточно, чтобы совершить нападение на священника, вытащить из рамы икону и спрятать ее. Нужно будет на всякий случай еще раз осмотреть церковь. Картину, по-видимому, взял Буркхардт, и, видимо, он же ударил по голове отца Ксавье.

Мотив есть. Икону украл специалист по иконам. Едва ли это может быть совпадением.

Но зачем ему красть ее? Очевидно, он считал ее ценной. Но чтобы такой известный человек с безупречной репутацией?.. Сам?! Неслыханно. Такие бывает. Даже самый плохонький делец нанял бы профессионала. Вроде Мэри Верней. Тогда что он мог там делать до ее прихода? И не могла же Мэри Верней взять с собой на дело заказчика?

Флавия чувствовала, что зашла в тупик, и наказала себя еще одной сигаретой и чашкой кофе. Закурив, она уставилась в потолок в надежде, что на нее снизойдет озарение.

Не снизошло. И только она решила потратить драгоценные свободные полчаса на завтрак, мыслью о котором утешала себя с пяти часов утра, как ей позвонил Альберто.

— Есть новости, — сказал он. — В Тибре найдено тело. Не хочешь приехать взглянуть? Тебе это может быть интересно.

— Почему? — спросила она. «Тоже мне новость».

— Ах, видишь ли, его зовут Буркхардт. При нем было удостоверение, и в нем написано, что он владеет галереей. В Париже. Вот я и подумал…

— Еду. — Она подхватила куртку и выбежала на улицу.

Кто бы ни сбросил тело Буркхардта в канал, это не было попыткой спрятать концы в воду, потому что рано или поздно тело все равно прибило бы к берегу. Но его нашли на удивление быстро: донный ковш устричного судна, прочесывая ил, подцепил тело и свалил его в трюм.

Тело могли бы и не заметить, но один из членов команды был новичком и, набираясь опыта, пристально следил за работой черпалки. К словам новичка вряд ли кто стал бы прислушиваться, но он оказался сыном капитана. Если бы не он, тело было бы погребено под тоннами песка, потом выброшено вместе с песком в море и унесено за несколько километров.

Таким образом, вероятность того, что тело Буркхардта будет обнаружено так скоро, была минимальной, и если бы не удачное стечение обстоятельств, полиция потратила бы уйму времени, пытаясь разыскать его, — времени, которое они могли бы посвятить более актуальной задаче, а именно — выяснению личности человека, который выстрелил ему в голову и сбросил в реку.

Кроме того, предстояло выяснить, почему он был убит. Среди вещей Буркхардта не удалось обнаружить ничего, что могло бы подсказать причину убийства. При нем была только записная книжка с несколькими сотнями телефонных номеров. Обзванивать знакомых Буркхардта поручили несчастной Джулии. Беготней с пистолетом в таком деле ничего не добьешься.

Труп, к сожалению, был несловоохотлив и не захотел сообщить им, кто, когда и почему обошелся с ним так жестоко. Патологоанатом угрюмо заявил, чтобы на пулю Флавия не рассчитывала — она прошила тело навылет.

— Значит, стреляли с близкого расстояния? Верно?

— Возможно. Зависит от оружия, из которого был сделан выстрел. Если вам интересно мое мнение…

— Естественно.

— …я думаю, что стреляли из пистолета небольшого размера с близкого расстояния. Не больше метра. Это все, что я могу сказать. Во всяком случае, пока.

Отлично. Ничего другого она и не ждала.

— Мы нашли одну вещицу, — сказал вдруг Альберто, когда она уже собралась уходить.

— Какую?

— Это было в кармане. — В руке он держал небольшой предмет, завернутый в бумагу.

— Ну и…

— Ключ от ячейки в камере хранения.

— Я могу взять его на время?

— Если дашь расписку, что потом вернешь его.

— Какой же ты формалист, Альберто.

— В наши дни никому нельзя доверять, ты же знаешь. У тебя есть какие-нибудь идеи?

Она покачала головой:

— Ничего путного. А ты что скажешь?

— Мы думаем пригласить для беседы реставратора. Менциса.

Флавия подняла недоумевающий взгляд.

— Они были врагами, — напомнил Альберто. — Так сказал твой приятель. И даже когда-то подрались. А пару дней назад они снова сцепились. Памятуя твои слова относительно зверского нрава реставраторов…

— Ну не настолько зверского. Если бы кому-то открутили голову, тогда я могла бы предположить, что это Менцис. Но застрелить?.. — Она покачала головой. — Нет, думаю, он не наш клиент.

Альберто пожал плечами:

— В любом случае мы не можем сидеть сложа руки. У тебя есть предложение получше?

Предложения получше у нее не было, поэтому она молча написала расписку, положила ключ в карман и медленно пошла прочь.