к шлюпбалкам и стали двигать рычаги и поворачивать шлюпки, опуская их, с тем чтобы пассажиры могли садиться.

Оркестр играл регтайм. Алексис, так долго крепившаяся, не выдержала и заплакала, и Кэт наклонилась к дочери напомнить ей, что уже наступил ее день рождения, а в такой день не годится плакать. Кэт прижала к себе покрепче Фанни и Алексис, с беспокойством взглянув на мужа. Он прислушивался к тому, что говорят вокруг, пытаясь узнать что-то новое и разобраться в обстановке. Но никто толком не знал, что происходит, кроме того, что пассажиров действительно рассаживают по шлюпкам, причем сначала только женщин и детей.

Оркестр заиграл громче, и Кэт улыбнулась, отгоняя страх.

— Ничего не может случиться, иначе оркестр не играл бы такую веселую музыку, правда? — Она посмотрела на Бертрама, понимая, что он тоже испуган, но при детях они не хотели выдать своей растерянности.

Эдвина стояла рядом с Чарльзом, обсуждающим происходящее с какими-то молодыми людьми. Она в спешке забыла перчатки, и Чарльз старался согреть своими руками ее замерзшие пальчики.

Позвали на посадку женщин и детей, и все, казалось, подались назад, когда второй помощник капитана приказал им проходить вперед. Никто не мог заставить себя поверить, что существует реальная опасность. Господа Кеньон, Пирс и Уик провели вперед своих жен, но те не хотели расставаться с мужьями и спускаться без них в шлюпки.

— Не волнуйтесь, дамы, — громко произнес какой-то мужчина, — мы к завтраку все вернемся на пароход. Что бы ни случилось, все скоро будет позади, и мы будем вспоминать об этом приключении за чаем.

Он говорил так убедительно, что его слова на многих пассажиров подействовали успокаивающе, и несколько дам робко шагнули вперед. Некоторых из них сопровождали служанки.

Мужчин попросили оставаться на месте, в шлюпках размещали только женщин и детей. Лайтоллер несколько раз повторил:

— Садятся только женщины и дети.

Когда он вновь произнес это, Уна, посмотрев на Кэт, разревелась.

— Я не могу, мэм… Я не умею… не умею плавать… и Элис… и Мэри… — Она попятилась назад.

Кэт выпустила ручку Алексис и попыталась успокоить Уну, но та с криком протиснулась сквозь толпу и бросилась вниз, к двери в третий класс.

— Догнать ее? — спросил Филип. Кэт, вернувшись к детям, обеспокоенно посмотрела на Бертрама. Захныкала малышка Фанни;

Эдвина взяла на руки Тедди. Бертрам не хотел, чтобы кто-нибудь из его детей догонял Уну. Если ей не хватит ума вернуться, ее посадят в шлюпку в другой части корабля, и она позже к ним присоединится. Он хотел, чтобы семья была в сборе, и приказал всем держаться вместе.

— Берт, я не хочу оставлять тебя, — сказала Кэт. — Разве мы не можем немного подождать? Тревога уляжется, они все это отменят, и детей не надо будет мучить…

Но пока она говорила, палуба еще больше накренилась, и Бертрам понял, что тревога не была ложной. Все было очень серьезно, и любое промедление с их стороны могло оказаться роковым.

Но он не знал, что на мостике Томас Эндрюс сообщил капитану Смиту, что корабль продержится еще примерно с час, а шлюпок, пожалуй, хватит меньше чем половине пассажиров. Делалось все возможное, чтобы связаться с «Калифорнийцем», который находился всего в десяти милях, но радист «Титаника», несмотря на все усилия, не мог его вызвать.

— Я хочу, чтобы ты с детьми спустилась в шлюпку, Кэт.

Берт произнес это спокойно, но Кэт взглянула мужу в глаза и испугалась того, что в них прочла. Она еще никогда не видела его таким растерянным и перепуганным. Она инстинктивно обернулась, ища Алексис, которая еще секунду назад стояла рядом.

Кэт выпустила ее руку, когда бросилась за Уной, и теперь Алексис исчезла.

Кэт повсюду высматривала дочь, проверила, не с Эдвиной ли она, но Эдвина разговаривала с Чарльзом, а рядом стоял притихший, замерзший Джордж. Правда, он заметно оживился, когда в воздухе вспыхнули ракеты, осветив черное ночное небо.

Было три четверти первого; около часа прошло с того момента, как «Титаник» столкнулся с айсбергом, который, как уверяли, не мог причинить пароходу никакого вреда.

— Что это значит, Бертрам? — прошептала Кэт, по-прежнему ища глазами Алексис. Может, та играет с дочкой Эллисонов в куклы?

— Это значит, что все очень серьезно, Кэт. — Берт показал на вспыхивающие в небе ракеты. — Ты должна немедленно отправляться с детьми на посадку.

На этот раз Кэт поняла, что он имел в виду. Берт сжимал ее руку, и в его глазах стояли слезы.

— Ума не приложу, куда подевалась Алексис. — Кэт начинала паниковать, и Берт осмотрел толпу с высоты своего роста, но нигде не увидел золотоволосой дочурки. — Похоже, она спряталась. Я ее держала за руку, а потом побежала за Уной… — Ее глаза заблестели от слез. — О боже, Берт, где она? Куда она делась?

— Не волнуйся, я найду ее. Стой тут. Он нырнул в толпу, но напрасно заглянул во все укромные уголки, Алексис нигде не было. Бертрам поспешил назад к Кэт, которая держала Тедди, стараясь в то же время уследить за непоседливым Джорджем. Она вопросительно посмотрела на мужа, но Берт покачал головой.

— Пока нигде не видно… но не могла же она далеко уйти. — Берт выглядел расстроенным и встревоженным.

— Она потерялась… — Кэт почти плакала. — И надо же было этому случиться именно сейчас!..

— Она, должно быть, где-то прячется. — Берт нахмурился. — Ты же знаешь, как она боится воды…

Алексис боялась плыть на пароходе, а Кэт успокаивала ее, обещала, что ничего не случится. Но вот несчастье случилось, а она пропала.

Тем временем Лайтоллер продолжал вызывать женщин с детьми на посадку.

— Кэт… — Берт взглянул на жену, хотя прекрасно знал, что она не уедет без Алексис.

— Я не могу. — Она все еще смотрела по сторонам, и вдруг, оглушительно, как пушки, прогремели сигнальные ракеты.

— Пусть тогда идет Эдвина.

На лбу Бертрама, несмотря на пронизывающий холод, выступил пот. Это был какой-то бесконечно длящийся невообразимый ночной кошмар. Палуба все наклонялась, и он понимал, что пароход быстро тонет. Он подошел к жене, мягко взял у нее маленького Тедди и поцеловал его кудряшки, выбившиеся из-под шерстяной шапочки, которую надела на него Уна.

— Эдвина может взять малышей. Вы с Алексис сядете в следующую шлюпку.

— А ты? — Лицо Кэт было мертвенно-бледным в жутких отсветах ракет. Оркестр перешел от регтайма к вальсам. — А Джордж с Филипом… И Чарльз?..

— Мужчинам пока нельзя, — ответил Берт, — ты же слышала, что сказал помощник капитана: сначала женщины и дети. Филип, Джордж, Чарльз и я присоединимся к вам позже.

Вокруг них скопилась уже большая группа мужчин, машущих своим женам, пока шлюпки медленно заполнялись. Было пять минут второго, ночной воздух, казалось, еще больше заледенел. Женщины продолжали упрашивать строгого помощника пропустить их мужей, но он не уступал и не подпускал мужчин к месту посадки.

Кэт быстро подошла к Эдвине и передала ей слова Берта:

— Папа хочет, чтобы ты села в шлюпку с Фанни и Тедди… и Джорджем, — добавила она.

Ей хотелось, чтобы хоть Джордж попытался уехать. Ведь он еще ребенок, ему только двенадцать, и Кэт решила, что он поедет с Эдвиной.

— А ты? — испугалась Эдвина. Страшно было подумать, что она с Джорджем и малышами уедет, а родители останутся на пароходе.

— Я сяду в следующую шлюпку. Надо найти Алексис, — спокойно сказала Кэт. — Я уверена, она где-то тут прячется, напуганная всем этим шумом и суетой.

Кэт была не очень в этом уверена, но не хотела тревожить дочь. Пусть она скорее садится с малышами.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату