Они находились в ангаре — пустом, если не считать нескольких гравициклов. Инири посадила флаер.

— Похоже, мы первые, — Форж встала, придерживаясь за лобовой щиток. — Надеюсь, остальные сумеют добраться сюда.

Она не стала уточнять, имеет ли она в виду Проныр или людей «Черного солнца».

— Хочется верить, — пробормотал Корран.

Он выбрался из машины и, разминая затекшие ноги, прогулялся к гравициклам. Некоторое время задумчиво разглядывал их, потрогал у одного кожух.

— Отойди от гравициклов.

Из бесшумно открывшегося прохода внутрь здания шагнул человек. Розово-голубая кожа маслянисто блестела в мертвом свете. В руках Лоскут держал бластер.

— И руки подними. Повыше. Лоскут посмаковал слова, пробуя их на вкус, восхищенно присвистнул.

— Теперь понятно, почему такие, как ты, начальник, обожают произносить эти слова! Ощущение власти, верно? Кстати, Террик, ты тоже покажи мне ладошки. Инири, забери у них оружие.

— Эй! Что здесь происходит? — пожелала знать Миракс, не трогаясь с места.

Корран покорно поднял обе руки вверх.

— Ничего неожиданного, — сказал он. — Я говорил, что Лоскут нас выдаст. Он меня не разочаровал.

Инири отрицательно покачала головой.

— Не завирайся, КорБез. Он ненавидит импов не меньше тебя. А то и побольше!

— Я не говорил, будто он их обожает. Я сказал, что он нас им продал, — Корран, не опуская рук, ткнул большим пальцем себе за плечо в сторону гравициклов. — Двигатели холодные. Нас никто не предупредил о засаде, потому что Лоскута не было на месте. Он побоялся, что импы вместо благодарности пристрелят его вместе с нами.

— Так и знал, что ты догадаешься, — одобрительно прищелкнул языком Тин. — И знал, что именно ты выберешься оттуда. Что ты, что твой папаша, вам всегда везло. Иначе твой старик меня бы не поймал.

— При чем тут везение? Отец просто умнее тебя.

— Он мертвее меня.

— Какая разница? — Корран пожал плечами; с задранными вверх руками получилось не очень ловко. — И что ты собираешься рассказать Ворру, если кому-нибудь еще повезет уйти целым? Или ты уверен, что никому не удастся спастись?

— Он собирается дать деру, Хорн, — подала голос Миракс. Рук контрабандистка поднимать не стала, а когда Инири сунулась к ней за бластером, так глянула на подругу Лоскута, что та ретировалась. — Он хочет обменять тебя на новые чистые документы и безопасный проезд на другую планету.

Лоскут весело хохотнул.

— Почти в цель, девушка! За исключением маленькой детали, — Зекка поднял карабин к плечу. — Имперец, с которым я договорился, с большим удовольствием заплатит за ваши трупы. Живые вы ему без надобности.

— С чего ты взял, что он вообще намерен платить?

— Ты же знаешь Лоора, — ухмыльнулся Лоскут, демонстрируя черные зубы. — Когда он обманывал?

В пустом ангаре выстрел прозвучал слишком громко, белые стены на мгновение окрасились в красный цвет. Лоскут пошатнулся, привалился к стене, потом его ноги подкосились, карабин выпал из рук. Тин прижал обе ладони к животу, пытаясь остановить кровь.

Корран с глупым видом и поднятыми руками стоял посреди ангара и озирался по сторонам. Миракс все так же сидела на прежнем месте.

Инири бросила пистолет на пол, словно он собирался ее укусить. Корран оглянулся на звук, а потом, словно в конце концов очнувшись, подбежал к Лоскуту. Что-то делать было уже слишком поздно, бесполезно было даже начинать.

— Если в соседней комнате нет бакта-камеры, ты — покойник…

— Точно… как твой папаша… — влажный кашель чуть было не вывернул Лоскута наизнанку. — Хочешь знать, не я ли на самом деле его пришил?

— Нет, — Корран отодвинул от Зекки карабин; мало ли что. — Я не поверю ни единому твоему слову, даже если ты скажешь правду. К тому же, отца это все равно не вернет.

Тин оскалился. Его черные зубы Коррану всегда казались просто гнилыми, тем более, что изо рта Лоскута вечно жутко воняло.

— Знаешь, что я скажу?.. Лоор о тебе знает. Он обо всех вас знал еще до того, как заставил меня говорить… Сегодня — это я, точно, но до меня языком потрудился кто-то другой…

Хорн растерянно смотрел на Тина, его словно громом ударило.

Селчу!.. Но Ведж сказал, что капитан погиб, и я не мог его видеть… Кто-то другой? Кто?

Лоскут придушенно смеялся.

— Все-таки я зацепил тебя, Хорн…

— Покойники меня не беспокоят, а ты сдохнешь с мыслью, что предупредил меня обо опасности, — Корран покровительственно похлопал Лоскута по плечу, успев отдернуть руку раньше, чем Зекка впился в нее острыми зубами. — Ты только что спас мне жизнь, Тин, и мы до самой смерти не забудем этого факта.

— Корран, — устало произнесла Миракс. — Прекрати патетично трендеть, он тебя не слышит.

Зекка, действительно, не слышал. Глаза с необычными зрачками остекленели. Хорн нерешительно потрогал Лоскута. Зекка никак не отреагировал. Корран сунулся пощупать пульс. Так и есть.

Корран встал. Миракс утешала рыдающую Инири. Хорн открыл было рот, но Миракс быстро и решительно покачала головой, предупреждая любые слова. Корран послушно промолчал. Все равно его очень простой вопрос не имел однозначного и простого ответа.

Корран далее не знал, надо ли поблагодарить Инири. Да ради всех звезд Галактики Инири ничего не сделала бы для него и уж тем более не стала стрелять в собственного дружка. Одинаково отрицательное мнение друг о друге они не поменяли, да и сложно было забыть, как Форж не дрогнувшей рукой протягивает Лоскуту бластер в «Штаб-квартире». Если бы Тин тогда вдруг передумал, Инири с радостью выполнила бы работу за него.

Форж оттолкнула Миракс и уселась на борт флаера. Так она не могла видеть тела, Лоскута скрывала машина, хотя по гладкому полу ангара уже протянулись кровавые ручейки. Инири спрятала лицо в ладонях и громко всхлипнула, ее плечи опять затряслись. И вдруг девушка решительно вытерла слезы.

Коррану стало страшно.

Разметавшиеся по плечам темные волосы, взрослое серьезное лицо с голубоватыми тенями под глазами. Жесткий белый свет заострил скулы, сильнее очертил рот. Только по ярко-синей прядке можно было отличить одну сестру от другой.

— Хочешь знать — почему. Она не спрашивала. Корран кивнул.

Конечно, он хотел знать. Да и Форж надо выговориться.

— Если только ты хочешь сама… Инири его не слышала.

— Если ты с Кесселя, на тебе словно клеймо. Никто тебя не уважает, потому что считают преступником. Когда говоришь, что ничего не сделал, тебя считают лжецом. Даже заключенным на тебя плевать… они все родились на планетах, где кроме спайса и тюрьмы, есть много других вещей. Но если родился на Кесселе, с него никогда не убежать…

Корран покраснел до ушей. Словно время замкнулось в кольцо, и темноволосая девица с Кесселя вновь отчитывает его. Даже слова у сестер были одни и те же на двоих, одинаково резкие и горькие. Нет, поправил себя Хорн. Не совсем. Луйяйне схлестнулась с ним, потому что он осудил ее, не выслушав, только потому, что она прилетела с Кесселя. Объяснение со старшей сестрой помогло разобраться, подсказало, где искать ошибку, изменило его. Разговор с младшей должен был стать легче, но теперь Инири судила его впопыхах.

— Тин помог мне сбежать. Он уважал меня и заставил других. Он заставил меня уважать саму себя. Но мы были вместе, а я все время знала, что сам Зекка не достоин уважения. Родители учили меня одному, Зекка поступал совсем по-другому…