– Мне, в принципе, тоже...

– Вам что от меня надо, бабуля? – посуровела я.

Бабуля присела на краешек моей кровати, и я почувствовала, как от ее сгорбленной фигурки медленно пополз по моим ногам леденящий холод. Старушка перестала прятать глаза, и я увидела, что прятать-то ей особенно нечего: на месте глаз чернота смерти. Ах, вот оно что...

– Вурдалачите помаленьку, бабуля? – ласково осведомилась я. – Так ведь со мной этот номер не пройдет. Я ведьма, а не абы кто.

– У тебя свежая кровь, мягкая плоть... – зашептала бабулька изъеденными тленом губами. – Дай пищи голодной старухе Лоухи...

И она распялила свой вонючий рот. Изо рта, удлиняясь, потянулись черные клыки...

– А по зубам! – подскочила я в кровати и хлестнула искрой-молнией по проголодавшейся бойкой челюсти.

Старуха зашипела и отскочила к стене прямо-таки с девическим проворством.

– Все равно возьму... – заявила она.

– Очень опрометчивое заявление! – ответила я, и тут началась просто оперетта.

Старуха гонялась за мной по всему домику. Я отстреливалась от нее молниями и заклятиями, но, видимо, русское колдовство плохо воздействовало на финскую нежить.

– Голодна я! – вопила старушонка.

– «Макдоналдс» – за углом! – уверяла ее я и старательно чертила в воздухе защитные руны шведского Производства. Тоже не помогло. То ли я чего напутала, то ли финн шведу – не товарищ...

В результате долгой погони бабулька загнала-таки меня в угол. Я вцепилась в ручку комода, чтоб не упасть. Кстати, комод... А что, если ящик вытащить – да треснуть по голове старушонку-негодницу?! У Раскольникова же – сработало...

– Попалась, – меж тем радовалась та.

А я выдвинула ящик, где с вечера разложила свое бельишко: трусики там, комбидрессы...

Бедные вы мои трусики из салона «Дикая орхидея»! Съест меня сейчас злая финская старуха, и некому вас будет поносить!...

Рука машинально стиснула кружевной комочек и швырнула его в оскаленную морду, истекающую слюной:

– На, подотрись!

Мои трусики живописно повисли прямо у старухи на клыках. Она смахнула их когтистой рукой-лапой и вдруг взвыла нечеловеческим голосом:

– Карху!!!

За какое-то мгновение старушка съежилась вдвое, потом завертелась бешеным волчком на полу, все уменьшаясь и уменьшаясь, и наконец, совсем сгинула. А на том месте, где она только что была, лежали мои злосчастные трусики, целые и невредимые. И даже неизмятые.

Это что же, нынче дамское белье – самое сильное оружие против всякой нечисти?!

Я опасливо взяла трусики, осмотрела их и поняла, в чем дело. К резинке был плотно прикреплен (так что сразу и не заметишь) клык какого-то животного. Видимо, он-то и выдворил старушку из моего жилища.

– Предупреждаю! – я потрясла трусами, символически обращаясь ко всей остальной финской нежити. – У меня вся одежда так защищена. Имейте в виду!

Это я, конечно, привирала. Да и появление клыка на моем белье было для меня полной неожиданностью. Кто это мог сделать?

Кроме Арво...

– Ну спасибо тебе, колдун. Не знаю, чем и благодарить-то тебя буду за твою предусмотрительность, – сказала я ночной тишине за окном.

И со спокойной душой пошла спать, даже не подозревая, что минуту назад спаслась от неминучей гибели в лапах свирепой хозяйки жуткой страны мертвых Похъелы – старухи Лоухи, избавиться от которой возможно только при помощи наговоренного клыка косолапого хозяина леса.

... Утро началось с телефонного звонка (я разве не сказала, что в гостиной стоял старинный эбонитовый телефон с позолоченной ручкой?). Я нехорошо ругнулась: ночь поспать спокойно не дали, так еще и ранним утром беспокоят!

В одной пижамке я подскочила к телефону и сняла трубку.

– Доброе утро, госпожа Викка...

– А это вы, Хелия. Утро-то доброе, да только почему вы мне в это утро не даете понежиться в постели! На часах – половина шестого!

– Кто рано встает, госпожа Викка...

– Благодарю, я знаю эту пословицу. По какому поводу звоните? Контролируете мое прибытие по назначению? Докладываю: прибыла. Разместилась на вверенном мне стратегическом объекте. Приняла участие в ночных учениях по обезвреживанию противника...

– Что?!

– Нынче ночью, Хелия, меня пыталась скушать некая старушка с повадками вурдалака и Бабы Яги одновременно. Она представилась как Лоухи...

– Что?!

– Я просто подумала, что вам, как моему административному помощнику, следует это знать. Кстати, вы не в курсе, в ближайшие ночи мне опять ожидать нападений со стороны туземной нежити или можно спать спокойно?

– Госпожа Викка, я незамедлительно займусь решением вопроса вашей безопасности. А теперь прошу вас меня выслушать.

– Да.

– Сегодня вам необходимо представиться Семи Великим Матерям Ведьмам и получить от них распоряжения относительно вашего пребывания и профессиональной деятельности.

– Хелия, вы просто читаете мои мысли! Я уж и сама думала: пора нанести визит непосредственному начальству, а то ведь обидеться могут. Кстати, подскажите, где в этом идиллическом городишке находится дворец Трибунала?

– Дворец?!

– Или замок? Не хотите же вы сказать, что Трибунал расположился на какой-нибудь полянке посередь соснового бора. Это ж все-таки ведьмы, а не какие-то там друиды...

Хелия как-то странно хмыкнула в трубку.

– Вы все сами увидите. Главное – смотрите повнимательней. Всего хорошего.

– Эй, погодите!.. Отключилась. Ну что за безобразие!

Черт побери! И как мне «представляться» этим Матерям Ведьмам? Выйти на улицы Кемиярви в вечернем платье и с плакатом на груди: «Я Госпожа Шабаша. Прошу мое непосредственное начальство обратить на меня внимание!» Чепуха.

И резоннее всего сейчас просто пойти в ближайший магазинчик и купить себе чего-нибудь к завтраку.

Главное, чтобы магазины в такую рань работали...

Однако выйдя на улицу и вдохнув полной грудью свежий воздух, пахнущий травой, сосновой смолой, грибами, озерной свежестью, я решила оставить магазин на потом (не помру же я с голоду!) и пройтись вдоль озера, кишащего щукой и тайменем.

«Пройтись» – не совсем точное выражение. Скорее, я перескакивала с валуна на валун, поминутно боясь свалиться в воду и царапая голые ноги стеблями травы, похожей на осот. И тут я увидела мостки, вроде тех, с которых женщины в фильмах про деревню полощут белье. На этих же мостках спиной ко мне сидели два типа в болотного цвета куртках и гипнотизировали поплавки своих удочек. Бедные щуки...

– Клюет? – подобравшись к рыболовам, тихо спросила я.

Рыболовы обернулись...

И оказались весьма миловидными дамами постбальзаковского возраста.

– Иногда клюет, – задушевно улыбаясь, сказала одна дама.