коридор, где писательские новые шлепанцы в виде ушастых зайчиков незамедлительно погрузились в мутную воду. – Черт побери, женщины, опять вы какую-то хрень наколдовали!!!

Вика попыталась остановить хлещущую из труб на паркет и ковры ржавую воду магическим экраном, но это не помогло. Каверзник квартирный, которого Вика держала в ежовых рукавицах, получив от недальновидной Дарьи отпущение на волю, решил отомстить за свое длительное рабство. Ведь это только в деревнях домовые – добрые, великодушные помощники людей, по ночам караулящие амбары с зерном, кринки со сметаной и теплое местечко на полатях для подгулявшего на вечеринке хозяина. Московские квартирные – существа в высшей степени коварные и циничные. Хозяев своих они за людей не считают, обязанности свои выполняют абы как (почему и происходят в столичных квартирах частые неприятные поломки) и к тому же терпеть не могут всякую современную бытовую технику. И если у какой-нибудь хозяйки ломается конвекционная печь или посудомоечная машина, а то и смирный пылесос «Ровента» неожиданно взрёвывает дурным голосом и принимается выдувать из своих недр облака пыли, это все проделки паскудных квартирных. Туалетные, кухонные и кладовочные, соответственно, тоже принимают участие в издевательстве над своими хозяевами. И умилостивить эту бесстыжую братию, в отличие от нормальных домовых, ничем невозможно, поскольку нанесение максимального вреда человечеству они считают основной благородной целью своего паранормального существования...

Вика, как ведьма и домохозяйка со стажем, характер московской бытовой нежити знала и обращалась с ними соответственно: чуть что – шаровой молнией в лоб. А с момента превращения Даши в ведьму нежить, почуяв новую, неопытную и бестолковую хозяйку, решила и себе удовольствие доставить, и всему семейству Белинских отомстить. И начало мести было положено...

Авдей срочно вызывал сантехника, но по известному закону подлости сантехник со звучной фамилией Гребенщиков был необратимо пьян и в ответ на крики о помощи орал в трубку: «Не пей вина, Гертруда!» Вика, пробравшись в ванную, пыталась перекрыть вентиль одновременно при помощи заклинаний и простейших физических усилий. Маша и Даша, вооружившись тряпками и ведрами, собирали воду, чтобы, не приведи Вальпурга, не залило соседку снизу – истеричную и самодовольную любовницу депутата Государственной Думы...

К полудню, впрочем, катастрофу удалось ликвидировать. Общими усилиями. Вика уныло смотрела на покоробившиеся паркетные шашки, на испорченный пакистанский ковер ручной работы. Потом призвала Дарью:

– Это твои эксперименты, признавайся? Дочь, оскорбленная в лучших чувствах, заявила:

– Ничего подобного!

Потом вспомнила про квартирного:

– Мам, у меня наш квартирный отпуск попросил. Я разрешила...

Вика схватилась за голову.

– Мне тебя еще учить и учить! – простонала она юной ведьме. – Кто же квартирных отпускает! Эти сволочата спят и видят, как бы пакость совершить! Пока ты над ними властвуешь, они еще не высовываются, но если освободишь... Надо теперь всю квартиру по обряду защиты от нежити заговаривать. Иначе вслед за водой у нас обои начнут со стен сваливаться. Или еще что похуже... Ой, Дарья, не в добрую минуту тебе этот паскудник на глаза попался! Знал ведь, что я его не терплю!

– Я не думала, что все так получится, – потерянно пробормотала Дарья.

– Раз ты стала ведьмой, изволь почаще думать! А уж потом совершать всякие глупости! – сурово рыкнула мама. Но потом смилостивилась и принялась кормить все свое измученное наводнением семейство оладьями с апельсиновым джемом и сливками.

После оладий настроение у всех повысилось. Вика милостиво сказала: «Шли бы вы все гулять, а я примусь квартиру заговаривать» – и даже разрешила не мыть за собой посуду. Авдей поцеловал жену и укатил в бассейн, Марья вспомнила, что за ней должен был зайти Роман, чтобы устроить ей конную прогулку в Битце... Тут уж и Даша, восстановив в памяти свои ночные магические ритуалы, заволновалась и начала упрашивать сестру взять ее с собой.

– Опять будешь моего парня завлекать? – прищурившись, спросила Маша.

– Зачем? – абсолютно искренне удивилась Даша. Она вообще проснулась с ощущением такой нежной и преданной любви к собственной сестре, что упоминание о каком-то вампире лишь изумило ее.

– А зачем ты хочешь идти с нами в парк?

– Потому что я волнуюсь за тебя, Маша, – прошептала ведьмочка. – Ты никогда не смотришь на светофор, не пользуешься подземным переходом, в метро стоишь слишком близко к краю платформы... Пьешь сырую воду из фонтанчиков! И ешь на улице чебуреки, а в них, может быть, дизентерийные палочки кишат... Ты гуляй со своим парнем, а я буду тебя от всех опасностей охранять.

Выслушав от сестры такую речь, Маша разинула рот и истерически икнула. А мама Вика странно посмотрела на дочь-ведьму. Но от комментариев воздержалась.

– Ты моя любимая и единственная сестра, – закончила свою тираду Даша. – Я не могу оставить тебя на произвол судьбы!

– Даш, ты чё? – осторожно спросила Марья. – Вчера на солнце перегрелась? Или тебя твой квартирный головой об унитаз стукнул?

– Ничего подобного! – улыбнулась Даша. – Разве я как-то не так себя веду? Разве любящая сестра должна вести себя иначе?

Вика слушала этот диалог с таким выражением лица, какое бывает у человека, напряженно пытающегося вспомнить нечто весьма важное. А Даша, где-то в глубине души сознававшая, что несет чепуху, тем не менее не могла остановиться.

– С каких это пор ты стала любящей сестрой? – буркнула Марья.

– Я всегда тебя любила! – пылко воскликнула юная ведьма. – Те недоразумения, которые имели место между нами... Я прошу за них прощение! Маша, ради тебя я готова на все!

– Тогда можно мне взять твою новую тушь? С эффектом пятикратного увеличения ресниц? – решила устроить проверку сестринских чувств Марья. Обычно при попытках Марьи посягнуть на эту тушь Дарья тряслась как припадочная.

– Конечно! – закричала Дашка. – Бери! Тебе она пойдет больше, чем мне! И если хочешь, надень мои сережки, которые тебе всегда нравились!

– Большое спасибо, – мрачно кивнула Машка. Ей уже не хотелось ни туши, ни сережек, ни прогулки с любимым вампиром. Ей хотелось выяснить причину, по которой сестра вдруг воспылала к ней такой любовью. Может быть, Дашка подстраивает очередную каверзу?

Маша искоса глянула на молчаливо наблюдавшую диалог дочерей маму. Мама слегка ей подмигнула. Это означало: не беспокойся, я сама во всем разберусь.

В прихожей деликатно пискнул звонок.

– Это Рома, – Машка побежала открывать и вернулась с вампиром.

– Добрый день, – ответила Вика на приветствие Кадушкина, а Даша равнодушно скользнула по нему взглядом и едва кивнула головой. – Роман, я настоятельно прошу вас взять с собой на прогулку и Дашу. У нас тут, видите ли, в квартире полный разор, мелкая нежить расшалилась. Так мне нужно в одиночестве навести здесь полный порядок.

– Как скажете, – согласился вампир.

– Последите за моими девочками, Роман, – со странной улыбкой сказала вампиру Вика, выпроваживая за дверь всю компанию.

... Едва компания вышла во двор и зашагала по той самой тропинке, где Даша ночью закопала зеркальце с отражением возлюбленного, как из-за угла ближайшего дома медленно и красиво вырулил белый, прекрасный как невеста спортивный «мерседес» с открытым верхом и притормозил прямо возле оторопевшей Даши. Из машины вышел потрясающего сложения юноша в снежно-белом костюме, выгодно контрастирующем с оливковым цветом кожи, огненными карими очами и копной блестящих черных кудрей...

– Елки-палки, – прошептала Маша. – И откуда это чудо?!

«Чудо» направилось прямиком к Даше и опустилось на одно колено, не щадя белых штанов.

– Дэвушка, – сказало чудо непередаваемо сексуальным баритоном. – Наконэц-то я тэбя встрэтил!

– Ой! – вышла из шокового состояния Дарья. – Встаньте, пожалуйста! Вы кто такой? Я вас не знаю!