Кипящий вал вырвался из всех проходов, покатился прямо на пляшущее зелёное пламя. Фесс поднял посох над головой, выкрикивая слова повеления.

«Идите сюда, ко мне. Все, измученные веками пребывания между мирами. Идите ко мне, и Серые Пределы упокоят вас – навечно. И тогда настанет миг, когда вы пробудитесь для новой жизни…»

Передние ряды не остановились, хотя их плоть уже начинала рассыпаться, хищно вытянутые когти вспыхивали зелёным огнём. Столб огня ударил в небеса, вырвавшись прямо из магический звезды некроманта. Холодный огонь тёк навстречу штурмующей армии, пронзал её мириадами копий, и мёртвые падали, погибая вновь, второй смертью.

До некроманта добрались считанные единицы, и с ними расправился уже фальчион. Нельзя сказать, что победа далась Фессу легко, – однако он, выложившись до последней капли, на сей раз не допустил, чтобы истребительное заклинание хоть на йоту отклонилось от намеченного пути. Как и положено примерному некроманту.

Один раз, один-единственный раз какой-то костяк с обожжёнными рёбрами оказался слишком прыток, сумел уклониться даже от удара гномьим фальчионом, замахнулся заржавленным кривым клинком – и вдруг забился, засучил ногами, словно глотку ему захлестнула невидимая удавка, швырнувшая его на камни, поволочившая его прочь, прямо к пламени звезды. Миг – и жадные языки пламени охватили тварь, впились, въелись в кости…

Из некрополя Неясыть выбрался, пошатываясь. Скамаров нигде не было видно, только на бархане недвижная, словно изваяние, темнела тонкая фигурка эльфийки.

Она шагнула ему навстречу и вековечно-женским жестом протянула Фессу флягу с водой, а когда он жадно припал к горлышку – заботливо отёрла ему покрытый крупными каплями пота лоб.

– Как тебе понравилась моя петля?

– Так это… была ты? – прохрипел Фесс, не в силах оторваться от воды. – Не думал… не гадал…

– Это была я, – кивнула эльфийка. – Я рада, что смогла помочь… в память о Рыси.

– Никогда бы не подумал, что эльфы владеют некромантией! – искренне поразился Фесс.

– Королева владеет, – понизила голос эльфийка. – А я… была ученицей Её величества.

– Наверняка первой, – улыбнулся Фесс, и красавица тоже ответила ему улыбкой – знаменитой эль-фьей полуулыбкой, полуусмешкой, от которой сходили с ума и бросали всё самые лучшие и достойные мужи людской расы.

– Спасибо… я старалась. Рысь справилась бы лучше, она не отпустила бы тебя одного.

– Гм… – Фесс опустил глаза. Сердце предательски ныло. Содеянное уже не исправишь… или всё-таки можно? Вопрос, который никогда не перестанет мучить истинного некроманта…

– Идём, скамары что-то тревожатся, – эльфийка мягко коснулась его рукава. – И мне тоже… неспокойно как-то. Скорее бы всё это кончилось…

Фесс кивнул.

Они пошли, две человеческие фигурки на бескрайних барханах. Позади лежал немой некрополь.

Маленький отряд Клары Хюммель продвигался на север. Позади остался зимний Эгест, поперёк дороги вздыбились горы. Тупик. Дальше пути нет, только узкие караванные тропы к холодному Волчьему Морю. След Кэра Лаэды, след Разрушителя, вёл, никуда не сворачивая, на северо-восток, прямо к лабиринту узких ущелий, иссекших предгорья Пика Судеб. С каждым днём сопровождавшие отряд Анэто и Мегана становились всё мрачнее – похоже, им пришлось сильно не по душе то направление, в котором упорно пробивался Разрушитель. Что-то они знали такое, чего не полагалось знать Кларе Хюммель, – а боевая волшебница такого положения дел стерпеть, само собой, не могла. Она не допускала, чтобы её использовали, словно пешку, в большой игре – да и то сказать, какая игра посмеет называться «большой» в её, Клары, присутствии!

Однако пока что она молчала. Разговоры начнутся после. После того, как Кэр Лаэда целым и невредимым будет отправлен отсюда в Долину. После того, как в её, Кларины, руки также целыми и невредимыми попадут Драгнир и Иммельсторн.

Несколько нарушило монотонное течение дней пришедшее сообщение из Эгеста. Тамошние чародеи не пожалели сил, отправляя срочную весть через магический кристалл.

В городе случился-таки прорыв непонятного чародейства, которое все сперва приняли за то самое «наступление Тьмы», предвозглашённое ещё в древних «Анналах». Прорыв принял форму нашествия чудовищ, как известных по хроникам и летописям, так и (па большей части) совершенно невиданных. Немало домов оказалось разрушено, имелись погибшие – к счастью, их число оказалось невелико. Но самое интерес-

ное – в Эгесте вторжение встретило достойный отпор. Нет, даже не инквизиторов и не магов, хотя они приготовились к битве, засев на заранее приготовленных рубежах. Кто-то неведомый, но очень могущественный стянул на себя всю орду и уничтожил её до последней твари. Прорыв закрылся сам собой, святые братья и эгестский цех магов работают не покладая рук, проверяя, не грозит ли ещё какая-то опасность. Останки тварей спиртуются, факультету монстрологии прибавится работы. Никаких сведений о том, как погибла орда, собрать не удалось. На телах нет следов магического воздействия, только раны, «нанесённые колющим или режущим оружием большой проникающей способности». Складывалось впечатление, что чудищ просто искрошили на куски.

Анэто и Мегана тотчас же предались любимому занятию – горячему и бессмысленному спору с привлечением всей высшей магии этого мира. Клара не стала их слушать. Всё случившееся ей очень не понравилось, более чем не понравилось. Первая мысль была, что Кэр таки очутился там, неведомо как, – однако она отпала при одном только взгляде на след. Нет, никуда не делся непутёвый Аглаин племянничек. Тут он. Идёт – или, скорее, его несут. Ему сейчас не до чудовищ – даже по одному его следу Клара чувствовала владевшее им чудовищное опустошение.

Мегана и Анэто в один голос утверждали, что никому из магов Эвиала такое дело не по плечу, и от этого в душу Клары закрадывались самые чёрные подозрения. Если принять нехитрую мысль, что подобное не под силу никому из рождённых в этом мире, то сам собой напрашивался вывод – по её, Клариному, следу тоже идёт кто-то, причём этот «кто-то», судя по всему, в бою может оказаться поистине страшным противником. Описание орды чудовищ в послании было более чем красноречивым.

Опять же отсюда следовал один очень простой вывод. Господин Архимаг. Мессир Игнациус, высокоучёный маг, превзошедший и постигший все разделы магии светлой и тёмной, дневной и ночной, вечерней и утренней, стихийной и прочее, и прочее, и прочее. Некоронованный король Долины не утерпел- таки, отправил кого-то в погоню. Интересно только кого? Неужели Эвис согласилась? Или Эгмонт? Или кто-то ещё из бывших соратников? Или их тут целый отряд? В таком случае выходило, что она, Клара, приняла тогда единственно правильное решение – бежать. Потому что иначе Архимаг не отправлял бы погони, и значит, всё это – всерьёз. Если, конечно, погоня эта не часть искусно сплетаемой Игнациусом дымовой завесы, чтобы заставить её, Клару, даже против её собственной воли служить торжеству его, Архимага, непонятных и непостижимых планов.

Во всяком случае, осторожность следовало утроить. Если это на самом деле погоня, она подобралась до неприятного близко. Неплохо, конечно же, устроить засаду – но опыт боевого мага подсказывал Кларе, что на подобное следует решаться, когда у тебя имеется перевес в силах, и существенный. А если в погоне, скажем, идёт та же Эвис и с ней – пара-тройка боевых магов, то Кларе при встрече в ними придётся солоно.

Оставалось только одно – вперёд, вперёд, как можно быстрее вперёд. Едва она выполнит свою миссию, её ничто уже не будет удерживать в Эвиале.

Клара поделилась своими тревогами с Раиной, однако валькирия лишь отрицательно покачала головой.

– Нет, кирия. Погони за нами сейчас нет или же она очень далеко. Поверьте Деве Битв, кирия, я такое за лигу чувствую. Не подобрались они к нам пока ещё. А если и подберутся… что ж, не впервой, кирия, не впервой. Пожалеют они, что на свет родились, и тот миг проклянут, когда за нами следить подрядились!

Однако прошёл день, другой – всё оставалось спокойно. Горы приближались, и мало-помалу Клара успокоилась. Анэто и Мегана получали целые вороха известий из Эгеста, однако ничего существенного в них