слышал ее голос, его охватывало желание, с которым бороться было невыносимо трудно.

И все же как ни мучительно ее присутствие, при том что до нее невозможно дотронуться, не видеть ее вовсе казалось еще мучительнее. А время идет, его остается все меньше. Еще два-три дня, и ему придется спросить Мэриан, что она решила насчет их брака. Несколько раз Доминик ловил на себе ее тоскливый взгляд, такой, словно он уже стал для нее лишь воспоминанием. Это не сулило ничего хорошего. Ведь если она откажет, ему действительно придется уехать.

За дверью послышались шаги. Не легкие, почти воздушные шаги Мэриан… Тяжелая поступь взрослого мужчины.

Дворецкий? Нет, шаги слишком тяжелые и уверенные. Может быть, нежданный гость. Нигде еще не встречал Доминик столько нежданных гостей, как в этом доме. Ну что ж, он уже выдержал Эмуорта и Рексэма. Будет надеяться, что и с этим все пройдет нормально.

В комнату буквально ворвался покрытый дорожной пылью человек средних лет в сопровождении двух таких же запыленных лакеев, молча занявших места у стены. Высокий и плотный, с военной выправкой, вновь прибывший окинул гостиную гневным взглядом:

– Что все это значит?

– Мы собираемся на обед, лорд Грэм, – мягко произнесла в ответ миссис Маркс. – Вы как раз вовремя.

Доминик похолодел. Только этого не хватало! Откуда, черт возьми, он здесь взялся? Никто не ждал его возвращения в Англию раньше чем через несколько недель.

Миссис Ректор как будто прочла его мысли:

– Какое приятный сюрприз, лорд Грэм! Мы думали, вы все еще во Франции.

– Не трудитесь отвлекать меня ненужными любезностями. Я глубоко разочарован в вас обеих. – Грэм бросил на женщин яростный взгляд. – Я решил вернуться раньше, потому что узнал о болезни Эмуорта. Можете себе представить мои чувства, когда я посетил поверенного Уорфилда в Лондоне, услышал о состоянии Эмуорта и узнал, что происходит за моей спиной. Поверенный очень обеспокоен этим… этим брачным заговором и с удовольствием?" воспользовался возможностью ввести меня в курс дела. – Нахмурив брови, он повернулся к Доминику: – Вы, вероятно, виконт Максвелл. Неужели у вас такая ужасная репутация, что ни одна нормальная наследница за вас не пойдет?

В дверях за его спиной появилась Мэриан. В одно мгновение окинула взглядом всю сцену. Глаза ее расширились. В следующий момент она развернулась и исчезла, взмахнув голубыми юбками. Слава Богу, подумал Доминик: сцена, как видно, предстоит отвратительная.

Он заговорил как можно более спокойным тоном, надеясь, что это поможет снять напряжение:

– Лорд Эмуорт объяснил мне, что вы оба желаете племяннице только добра, однако несколько расходитесь во мнениях относительно ее будущего. Познакомившись с леди Мэриан достаточно близко, я полностью согласен с лордом Эмуортом. Она может вступить в брак. И я благодарен лорду Эмуорту за то, что он решил соединить наши семьи.

– Прекрасно сказано! Но никакими словами фактов не скроешь. Только негодяй мог воспользоваться слабостью умственно неполноценной девушки.

– Вы недооцениваете умственные способности своей племянницы. – Доминик все еще сохранял спокойствие. – Да, временами она ведет себя несколько необычно, однако в остальном вполне нормальна и рассуждает совершенно здраво. Решение о замужестве целиком зависит от нее.

Грэм сжал кулаки:

– Чушь! Как ее опекун, я обязан предотвратить любой нежелательный брак. Я имею на это право.

– Имеете право?! Мэриан совершеннолетняя, и, насколько мне известно, ни один суд не признал ее недееспособной. Грэм прищурился:

– Ну, это можно устроить. Не сомневаюсь, что Эмуорт не хотел ничего плохого, но если я передам дело в суд, любой судья согласится, что девушка нуждается в защите и ее нельзя отдавать в руки первому попавшемуся охотнику за наследством.

– Вряд ли Максвелла можно считать охотником за наследством, – неожиданно раздался голос миссис Ректор. – Его воспитание и положение в обществе не уступают положению Мэриан, а его восприимчивость и доброта гарантируют, что он будет идеальным мужем для девушки с такой… тонкой натурой. Лорд Эмуорт не ошибся в выборе.

Грэм устремил гневный взгляд на миссис Ректор, которая встретила его со своим всегдашним спокойствием. «Какая молодчина, – подумал Доминик. – С виду сладкая и мягкая, как марципан, а вот, поди же, не побоялась противоречить разъяренному графу».

Доминик подавил чувство вины. Ведь на самом деле он вовсе не столь желанный наследник графа Рексэма, а гораздо менее привлекательный младший сын.

– Я высоко ценю вашу заботу о леди Мэриан, сэр, однако, смею полагать, что вы знаете ее хуже, чем вам кажется. Грэм окинул его взглядом, полным презрения:

– Вы полагаете, что за несколько дней сумели узнать девушку лучше, чем я, человек, который заботился о ней с самого детства?! Какая самоуверенность!

– Она очень повзрослела и изменилась даже за то короткое время, что я ее знаю. – Доминик принял мгновенное решение. – Изменилась настолько, что начала говорить.

У Грэма буквально отвисла челюсть. Обе дамы затаили дыхание.

Грэм первым пришел в себя:

– Это правда, миссис Маркс?

Она смотрела на него широко открытыми глазами.

– В первый раз слышу. Неужели Мэриан в самом деле заговорила, лорд Максвелл?

– Да, причем очень грамотно и разумно. Пока она еще стесняется… – Доминик решил, что такое объяснение подойдет не хуже любого другого. – Стесняется разговаривать с кем-либо, кроме меня. Но думаю, со временем будет говорить не хуже нас всех.

Грэм презрительно фыркнул:

– Я поверю, только когда услышу это собственными ушами.

Доминик сильно сомневался, что Мэриан заговорит с ними, даже для того, чтобы спасти его репутацию.

– Как я уже сказал, она очень стеснительная. Ей будет нелегко изменить свои отношения с внешним миром. Следует дать ей возможность развиваться своими собственными темпами.

– А я не сомневаюсь, что вы придумали всю эту ложь для того, чтобы прикрыть свои корыстные намерения. – Губы графа дрогнули. – Видит Бог, я бы очень хотел, чтобы Мэриан заговорила. Все бы отдал за то, чтобы она снова назвала меня дядей, как когда-то. Но этого никогда не случится. Она не в состоянии понять даже самые простейшие замечания или просьбы.

Доминик почувствовал раздражение. Старый упрямец! Однако он уже по собственному опыту знал, что хрупкая красота Мэриан вызывает желание ее защитить. Беспокойство дядюшки в данном случае вполне объяснимо.

Он заговорил примирительным тоном:

– Она не всегда прислушивается к тому, что говорят вокруг. Но зато она прекрасно разбирается в садоводстве. Узоры менди, которые она рисует, требуют изобретательности, высокого мастерства и таланта. Чем больше времени я провожу в ее обществе, тем больше убеждаюсь в том, что она обладает тонким, хотя и не совсем обычным складом ума.

– Мне часто казалось, что она понимает больше, чем мы думаем, – согласилась миссис Маркс.

– Вам просто хочется в это верить. И о Максвелле вы хорошо думаете потому, что он привлекательный молодой человек. – Грэм, нахмурив брови, обернулся к Доминику: – Но как вы можете вынести самую мысль о том, чтобы отдать невинное дитя в руки светского развратника, который оберет, а потом бросит ее.

– Мэриан вовсе не дитя! Она взрослая женщина и заслуживает соответствующего обращения.

Грэм уловил страсть, прозвучавшую в его голосе.

– Боже правый! Вы спали с ней?! Ах вы… вы… отвратительный развратник!

Доминик ответил на секунду позже, чем следовало бы.

– Клянусь, что я не соблазнял леди Мэриан. Но она его соблазнила, и теперь из-за чувства вины за то, что он позволил этому случиться, его протест прозвучал слабо и неубедительно. Даже миссис Ректор, его