каменный постамент древней римской статуи, стоявшей в центре сада.

Все живые существа спариваются. Она это давно знала, не раз наблюдая птиц и животных Уорфилда в страстном слиянии. Самки и самцы теряют головы от желания. Их поведение когда-то заинтриговало ее, и она стала наблюдать, как соединяются их тела. Однако до сих пор не могла понять, что же ими движет. Благодарила судьбу за то, что сама она избавлена от такого.

Теперь она осознала, что до сих пор не испытывала этого только потому, что не встретила своего партнера. Сегодня она впервые ощутила это дикое желание соединиться, слиться с другим существом. Все тайные местечки на ее теле пульсировали от возбуждения, хотя она инстинктивно чувствовала, что испила лишь малый глоток из кубка страсти. О, сколько там еще осталось!

Но человечество в своей непроходимой глупости все усложняет. Ренбурн тоже хочет ее. Она видела желание в его глазах, ощущала страсть во всем его теле, заметила, как вспыхивает нимб энергии при каждом ее прикосновении.

И все-таки по какой-то непонятной, противоестественной причине он отступил. Какая досада… Но ничего. Он молод, он мужчина, самец, кровь в нем кипит. Ее время еще придет. Она это чувствовала кожей.

Он ее пара, и она его получит. Очень скоро.

Не спать, дожидаясь, пока подсохнет хна, не составило никакого труда, а вот заснуть потом оказалось гораздо сложнее. В конце концов Доминик забылся беспокойным сном. Грезил о том, как занимается любовью с Мэриан. Проснулся с бешено бьющимся сердцем и обнаружил, что тело его участвовало в этом процессе так, словно это происходило наяву.

Умывшись, он смахнул засохший порошок хны с рисунков. Узоры напоминали воротничок из тонких бледно-оранжевых линий. Увидев свою кожу разрисованной, он в первый момент ощутил какое-то варварское чувство восторга, совершенно несвойственное англичанину.

Представил себе ее маленькие искусные руки, снующие по его телу, и резко отвернулся от зеркала. Теперь, после вчерашнего вечера, уже невозможно скрывать от себя самого, как сильно его к ней влечет. Ну что же, очень хорошо. Он ею увлекся. И какой мужчина бы устоял? Найдите такого. Теперь значение имеет только одно – как совладать со своим непозволительным желанием.

Дальше все пошло еще хуже. Спустившись к завтраку, он узнал, что лорд Эмуорт уже уехал, и почувствовал себя полным невежей. Не мог подняться вовремя, чтобы проститься с человеком… Он налил себе кофе, надеясь восстановить равновесие.

Миссис Ректор вплыла в столовую, когда он допивал вторую чашку. Налила себе чаю, уселась за стол.

– Лорд Эмуорт в восторге оттого, что вы с Мэриан так хорошо ладите.

Доминик вежливо кивнул и сказал:

– Я очень высоко ценю Мэриан, но все же не могу решить, разумно ли ей вообще вступать в брак. Что говорят врачи по этому поводу?

Миссис Ректор поджала губы.

– Ничего существенного. Они все сошлись на том, что она ненормальная, – как будто необходимо учиться в Эдинбурге, для того чтобы это обнаружить… Большинство из них считают, что интенсивное лечение в клинике для душевнобольных может пойти ей на пользу, однако у каждого из докторов есть свой пунктик по поводу того, какое именно лечение вероятнее всего поможет.

– Кто-нибудь из этих врачей живет здесь поблизости?

– Доктор Крейторн – один из наиболее признанных авторитетов в области душевных заболеваний в Англии. У него клиника в Блэйднэме, в десяти милях от отсюда. – В голосе ее зазвучала ирония: – Говорят, она очень прогрессивная.

– А вы верите в то, что лечение может принести Мэриан пользу?

Она смотрела в окно невидящим взглядом.

– Если бы я в это верила, я бы сама отвезла ее в Блэйднэм. С другой стороны, я всего лишь троюродная сестра ее матери. В семье правят женщины по линии Фэй. – Она сухо усмехнулась. – И потом, я не очень практична.

– То есть… вам кажется, что Мэриан скорее… сгусток утрированных семейных черт, а вовсе не помешанная? Миссис Ректор кивнула:

– Как может врач вылечить то, что впиталось с молоком матери?

В этом что-то есть… И тем не менее Доминику хотелось услышать мнение специалиста. К тому же он почувствовал, что ему необходимо хотя бы на один день исчезнуть из Уорфилда и удалиться от Мэриан.

– Лорд Максвелл! Какой приятный сюрприз! Доктор Крейторн, высокий, солидный, всем своим видом внушающий доверие, широкими шагами шел навстречу Доминику, ожидавшему его в прекрасно обставленной приемной. На первый взгляд Блэйднэм производил приятное впечатление. Просторный дом на краю деревни, великолепно обставленный, с большим садом позади, обнесенным высокой каменной стеной. Ничего похожего ни на ад, ни на тюрьму.

– Чем могу быть полезен?

Кажется, Доминик начал понимать, за что Кайл так ценит свое положение наследника. Один только титул немедленно вызывает почтительное отношение.

– Насколько я понял, вы обследовали леди Мэриан Грэм. Меня интересует, к какому заключению вы пришли. Крейторн колебался:

– Такие разговоры, как правило, ведутся только с членами семьи пациента.

– Которым я вскоре могу стать. Надеюсь, вы меня поняли?

Доктор понял. Печально покачал головой:

– Ситуация сложная. Ее дядя по отцовской линии, лорд Грэм, понимает преимущества современных методов лечения. В то время как второй ее опекун и слышать ничего не хочет. У меня даже складывается впечатление, что он не хочет, чтобы она… – Доктор осекся. – Простите меня за эти слова. Лорд Эмуорт, безусловно, желает своей племяннице только добра, но он безнадежно старомоден в этих вопросах.

– Я в курсе их разногласий. – Доминик старался говорить как можно более нейтральным тоном. – А так как сейчас мы думаем заключить брак, я бы хотел узнать о ее состоянии все, что возможно.

Крейторн явно оживился, сообразив, что муж будет вправе отправить жену на лечение и сможет таким образом взять верх над несговорчивым дядей.

– За эти годы я обследовал девушку несколько раз и могу с уверенностью сказать: если позволить ей и дальше разгуливать на свободе и вытворять все, что ей хочется, это приведет к плачевным результатам. Ее поведение в последнее время и так ухудшилось.

Доминик нахмурился:

– В каком смысле?

– Она становится все более непредсказуемой. Когда я был в поместье в последний раз, она повела меня к старому замку и там инсценировала самоубийство. Я испугался за ее жизнь. – Лицо его потемнело. – Я уже собирался послать за спасателями, чтобы нашли тело, как вдруг она появилась откуда-то из-за угла, улыбаясь как ни в чем не бывало.

Доминик едва не рассмеялся. Значит, он не единственный, с кем эта плутовка сыграла свою злую шутку.

– И как же вы намерены ее лечить?

– Во-первых, ее следует немедленно удалить от всего, что оказывает на нее пагубное влияние в Уорфилде. Мы бы выработали для нее строгий и четкий режим. Ну а затем методы могут варьироваться в зависимости от реакции пациента. У меня есть целый ряд лечебных процедур. – Доктор сдвинул брови. – Если позволите, я покажу вам наши возможности. Это ответит на ваш вопрос лучше, чем любые слова.

Врач предвосхитил его просьбу. Доминик охотно последовал за ним. Они вышли из приемной и пошли по коридору, который вел в западное крыло дома и заканчивался у массивной, обитой железом двери. Крейторн достал из связки большой ключ, открыл дверь.

За дверью все разительно переменилось. Никакой современной мебели. Голые, чисто выбеленные стены без всяких украшений.

– Важно, чтобы ничто не возбуждало воображение пациентов. У многих мозг и так перегружен, кровь