– Ты вовсе себе не изменишь, если внимательнее, теплее отнесешься и к сыну, и к его избраннице, получше познакомишься с ней и ее родными. А сам тем временем, – он сделал выразительную паузу, – очень деликатно, профессионально проверишь, коли находить нужным, все, что вызывает сомнения.
– А если они оправдаются, что тогда? – как утопающий за соломинку, ухватился зять за последний довод. – Ведь может быть поздно!
– Я же тебе говорю – больше доверяй сыну! – рассердился Степан Алексеевич и поднялся с кресла. – Ты же Петю знаешь: он нетерпим ко всякой лжи и обману. Сообщишь ему только железные факты. – Пригладил рукой свои густые, волнистые волосы. – Вот что: уйми свое самолюбие и сделай первый шаг – завтра же, на дне рождения Оленьки и Нади.
«Наверно, он прав – придется уступить сыну, – все еще испытывая душевную тревогу, подумал Михаил Юрьевич. – Что ж, не грех послушаться ученого педагоха». Проводил гостя до дверей и на прощание крепко пожал ему руку.
Детский сад, куда ходили юные княжны Юсуповы, в стандартном двухэтажном здании, имел отнюдь не престижный вид. Просторно, чисто, но обстановка скромная. Когда Михаил Юрьевич припарковал свой «сааб» у подъезда и вместе с женой вошел в холл, близнецы, как всегда, уже нетерпеливо ждали.
Оленька и Надя неплохо адаптировались здесь за прошедший год, но все же скучали по дому и бурно радовались, когда родители их забирали, тем более по случаю праздника. Дома почти все в сборе. Вера Петровна и ее младшая сестра Варвара уже накрыли праздничный стол и заканчивали сервировку: выглядело все, как всегда, великолепно; правда, чествовали детей – выпивки меньше обычного, зато каких только вкусностей здесь не было!
Старый профессор и Вячеслав Андреевич Никитин, с сыновьями-подростками, в ожидании, пока пригласят за стол, с интересом смотрели по телевизору «крутой» боевик. Не было только Петра, и Степан Алексеевич начинал уже беспокоиться: внук собирался сначала заехать к Даше Не случилось ли там чего? Совсем некстати, если это испортит Пете настроение перед разговором с отцом.
Петр не появился и после того, как приехали домой Михаил Юрьевич и Светлана Ивановна с виновницами торжества. Пока девочек умывали и наряжали – еще терпимо; но вот пришла пора садиться за стол, все проголодались и сердились на Петра, что опаздывает. Родственники знали, конечно, о его ссоре с родителями, и возможность нового конфликта и волновала, и портила настроение. К счастью, это длилось недолго, – хлопнула входная дверь, появился запыхавшийся Петр: с ходу бросился обнимать и поздравлять сестренок, вручил им огромную, таинственную красочную коробку – сказочный торт.
– Прошу у всех прощения, что задержался, – проговорил он. – Пришлось устранять одну аварию… У знакомых.
Битый час он чинил кран на кухне у Волошиных в обществе Анны Федоровны, – правда, занялся этим только потому, что хотел дождаться Дашу – а она, не ведая, что он заедет, домой не спешила. Не дождавшись, зато, к удовольствию хозяйки, починив кран, огорченный неудачей, Петр поехал поздравлять сестер.
Праздничный стол удался на славу: выпили за Оленьку и Надю, за родителей – в общем, все как полагается на днях рождения, обильно и вкусно закусили; настроение быстро поднялось – не прошло и получаса, как веселье уже разгорелось. Глядя на очаровательных малышек, все тепло улыбались; только у Михаила Юрьевича сохранялось озабоченное выражение лица.
С того момента, как приехал Петр, старший Юсупов думал лишь о предстоящем разговоре, подбирая нужные слова, наиболее доходчивые и убедительные доводы. Однако все это оказалось ни к чему. В этот день поговорить с сыном Михаилу Юрьевичу не удалось. Как только вышли из-за стола, Петр стал собираться, объявив, что у нею еще есть неотложное дело. Все уговоры матери и бабушки были бесполезны.
– Мне нужно обязательно повидать Дашу! – признался он по секрету Вере Петровне. – Вчера мы с ней по телефону плохо поговорили – за что-то на меня обижена. Нужно разобраться.
Побудь с нами еще немного! – уговаривала его бабушка. – Не обижай отца с матерью и сестренок!
Хуже обидятся, когда увидят, что я в плохом настроении, – резонно возразил Петр. – А изображать веселье не умею. Долг свой выполнил, сестренок поздравил. Что обещал – сделал!
Последнюю попытку его удержать сделал Степан Алексеевич. Нагнав внука уже в прихожей, он напрямую сказал:
– Зря уходишь, Петя! Отец хочет с тобой поговорить, и то, что он скажет, тебя обрадует, знаю точно.
– Здорово, дедушка, если бы папа примирился с Дашей, – сразу понял его Петр. – Спасибо! Чувствую, без тебя тут не обошлось. – И признательно улыбнулся. – Но мы поговорим с ним в другой раз. Сначала мне надо встретиться с Дашей!
Покинув родительский дом, Петр хотел позвонить Даше из метро, но передумал. Если еще не пришла, все равно будет ждать до победного конца – нужно узнать, что с ней происходит. Напрасно он беспокоился – Даша давно вернулась и очень ему обрадовалась.
– Мама сказала, ты меня дожидался, нервничал, – сказала она, когда Петр выпустил ее из объятий. – Ты что же. из-за меня ушел с дня рождения сестер? Нехорошо! Теперь уж точно все твои меня возненавидят!
– Ну как я мог веселиться, когда знал, что ты на меня за что-то обижаешься? Мне же ясно было по твоему тону. – Улыбнулся, добавил: – Теперь-то вижу – тревога ложная. Что с тобой случилось?
– Просто было очень плохое настроение! – вздохнула Даша. – Мне следовало сдержаться. Извини!
– Но при чем здесь я? – упрекнул ее Петр. – На мне-то зачем срывать?
Это рассердило Дашу.
– Ну, если уж начистоту: откуда взяться хорошему настроению, когда у нас с тобой нет перспективы? Все разговоры о нашей свадьбе – пустая болтовня!
– Но почему? Я дал слово: весной, как только тебе исполнится восемнадцать, сразу же распишемся и по нашей семейной традиции обязательно обвенчаемся в церкви!
– Вот именно! По вашей семейной традиции! – жалобно произнесла Даша, готовая заплакать. – А я знаю, что твой отец этого не допустит! Он так прямо и говорит.
– Мне он такого не говорил. Но мы же с тобой уже решили, – Петр с упреком посмотрел ей в глаза, – поженимся, невзирая ни на что и ни на кого!
– Нет, Петя, ты все же очень наивный! – всхлипнула Даша. – Разве мы с тобой самостоятельные? Мы во всем пока зависим от родителей! К чему эта бравада? Нам даже свадьбу не осилить. А жить на что?
Даша никогда еще так с ним не говорила, и Петр немного смешался; но это длилось недолго – он овладел собой.
– Напрасно ты вдруг запаниковала! Сама знаешь, что я об этом подумал. Мы не единственные, кто начинает с нуля, и не в таком уж мы безвыходном положении. – Перевел дыхание и спокойно продолжал: – Ты работаешь и учишься, и я найду что-нибудь подобное. Ни у кого на шее сидеть не будем!
Он остановился: стоит ли преждевременно ей говорить; но не удержался, сообщил:
– Уверен, напрасно ты заранее беспокоишься и переживаешь. – И многозначительно произнес: – Сегодня со мной хотел поговорить отец – о нас с тобой. Дедушка дал мне понять, что он готов сменить гнев на милость!
– Неужели, Петенька? Правда? – Словно боясь спугнуть удачу, почти прошептала Даша. – Ты сам говорил – у отца несгибаемый характер.
– Так-то оно так, – подтвердил Петр, улыбаясь, – но убедить его можно. Особенно если это делают мама и дед с бабушкой. А они все на нашей стороне!
Его слова окончательно успокоили Дашу так хотелось в это верить! Она порывисто обняла любимого и, нежно поцеловав, попросила:
– Пойдем, Петенька, к маме! Повтори ей то, что сказал мне. Ей так это будет приятно… Ну пожалуйста!
Петр с удовольствием исполнил бы ее желание, но время было уже позднее.
– Прости меня, Дашенька, но тебе придется сделать это самой. Мне пора двигать в Марьино, – огорченно объяснил он. – Завтра рано вставать, а я домой приеду во втором часу ночи.
