Владимир Козлов

Тухлый 'рок-н-ролл'

Пятнадцать лет назад 'перестроечный' рок-н- ролл казался искренним и настоящим, и вообще 'самым-самым'. А теперь, когда песни групп того времени - неважно, новые или старые - мелькают в ФМ-эфире, чередуясь с однообразным приглаженным рокапопсом или убогой, но профессионально сделанной попсой, видно, что ничем они, в общем, не отличаются, и весь этот многократно обруганный рокапопс выродился из 'русского рока' 80-х совершенно естественным образом.

Между тем, у героев 'перестроечной' эпохи начались юбилеи. Несколько месяцев назад отпраздновал пятидесятилетие Гребенщиков. Отпраздновал в качестве признанного на национальном уровне артиста. Поздравление от Путина, фильм на НТВ, праздничный концерт в Кремле. В общем, все правильно, он это заслужил. Почему какой-нибудь Кобзон может быть общепризнанным артистом, а Гребенщиков - нет? Ведь в 'андеграунде' БГ свое отсидел еще в восьмидесятые годы.

Помню один из первых его 'выходов на поверхность', на массовую аудиторию, в январе 1987-го года. Передача 'Музыкальный ринг', 'Аквариум' против засевших в студии идиотов. БГ отвечал на дебильные вопросы. 'Зачем вы поете? Вот я спросил у Резника, и он не смог мне ответить, а Вы?' или 'Почему Ваши музыканты одеты так неопрятно? Вон у того из-под 'пятницы' видна 'суббота', очень как-то неопрятно'. И отвечал БГ еще без высокомерия, которое через несколько лет стало обязательным атрибутом всех его интервью. Ладно, фак с ним, с высокомерием. Артист ведь действительно 'заслуженный', если не качеством, то, по крайней мере, количеством сделанного. Хотя мне БГ уже давно не интересен, как неинтересно и то, что делают другие 'мастодонты' русского рока, получившие массовую известность примерно тогда же, что и БГ Шевчук, Кинчев, Бутусов.

Но когда 'старая гвардия' русского рока начинает жаловаться на то, что их, мол, не понимают, выглядит это явно нелепо. 'Вот люди говорят, что мы продались, а ведь мы вовсе не изменились, мы делаем то же, что и всегда, просто за это стали больше платить...' Да, они, может быть, и не изменились, зато изменился зритель. У него стало намного больше музыкальной информации, выбор музыки сильно расширился. И странно, что из всего обилия и разнообразия доступной сейчас в России музыки кто-то выбирает, например, современную 'Алису' или современный 'Чайф'. Да, это еще не самый худший музыкальный продукт на рынке, переполненном дебильной попсней, к тому же еще и навязываемой слушателю, но что в этом интересного?

А те, кто слушал русский рок в конце 80-х, тоже изменились. Да, какая-то часть из них навсегда застыли в своем времени и в той музыке, которую слушали в свои шестнадцать, семнадцать или двадцать пять, но, к счастью, не все.

В 87-м или 89-м году 'Аквариум' и другие нынешние ветераны русского рока воспринимались совсем по- другому. Их, конечно, тоже 'пиарили', но тогдашние возможности для 'пиара' были несравнимы с нынешними, да и кому какое дело было до 'пиара', когда информации не было, и читатель/телезритель готов был скушать все, что ему давали.

А давали ему не так уж и много. По пятницам - программа 'Взгляд', в 'музыкальных паузах' которой крутили первые клипы или просто концертные съемки 'Аквариума' и 'Кино' вперемежку с какой-нибудь C. C. Catch. Раз в месяц в субботу - 'До и после полуночи'. Еще - 'До шестнадцати и старше', эпизодические мелькания в других передачах. Журналы 'Студенческий меридиан', 'Парус' и 'Родник', музыкальные рубрики 'Комсомольской правды' и нескольких других молодежных газет. А главное, достать записи групп, особенно в провинции, было не так уж просто. Источников было два - виниловые пластинки 'Мелодии' и кустарные киоски звукозаписи, в списках которых значились всякие 'Наутилус -88, I, II', но записать вместо этого могли и что-нибудь совсем другое - сами толком не разбирались.

Сегодня всю 'рок-музыку' того времени довольно легко разложить по полкам. 'Аквариум' - безобидное полуинтеллектуальное эстетство с непривычными текстами и, местами, интересной музыкой, изобилующее поп-культурными ссылками от интерпретаций дзэна до Брюса Ли. 'Алиса' театрализованный пафос, 'рупор' очередного потерянного поколения. 'Кино' минималистская романтика 'проходных дворов'. 'Чайф' - смесь подъездных песен под гитару с западным рок-н-роллом на танцплощадке в парке. 'ДДТ' социальная проблематика, перемешанная с бардовской лирикой, КСП в электричестве, 'Наутилус Помпилиус' - неоромантика студенческой общаги.

Но тогда практически никто, за исключением пост-комсомольских критиков, не занимался навешиванием ярлыков. Люди слушали, потому что вставляло, потому что накладывалось на поздне-советскую реальность и контрастировало с ней, контрастировало с попсой, с официозом, с блатняком.

Потом реальность изменилась, изменился контекст. И вне контекста ценность 'активистов' советского рока оказалась не такой уж интересной. Поэтому слушатели, не закостеневшие в своих музыкальных интересах, пошли дальше - открыли для себе 'сибирский андеграунд', новую западную музыку, что-то еще.

По иронии, смерть Цоя практически совпала со вхождением первой советской рок-н-ролльной тусовки в мейнстрим, позволив ему остаться 'самым живым'. Остальные налепили еще огромное количество альбомов, причем, не обязательно плохих: талант не позволил опускаться ниже определенного уровня. Но и не хороших, не интересных. Никаких.

И БГ, и многие другие тогда еще советские рокеры мечтали стать настоящими, 'в западном смысле', героями рок-н-ролла. И они ими стали, приняв правила игры: или ты умираешь молодым, или продолжаешь тянуть лямку, записывая новые альбомы, гораздо менее интересные, чем то, что сделало их в свое время 'звездами' русского рока.