Рафаэль с доброй улыбкой взглянул на жену. Он не переставал благодарить судьбу за то, что она подарила ему сокровище в лице этой маленькой английской девочки. Сам он всю жизнь презирал высокородных аристократов, которые воротили свои носы от людей, подобно ему зарабатывающих свое состояние. Похоже, его жена придерживалась таких же взглядов. Оловянные шахты, торговля... Она явно не считала эти занятия недостойными. Это не могло не радовать.

Виктория медленно шла рядом.

- Восхитительное место, - после долгого молчания сказала она, - дикое и прекрасное своей изначальной, первозданной красотой. Я бы хотела жить здесь.

- Прямо сейчас, Виктория? Думаю, это можно будет устроить.

- Ты собираешься использовать деньги, предназначенные для наших будущих детей? Возможно, это будет правильное решение.

- Мы с тобой сядем вместе, дорогая, - усмехнулся Рафаэль, - составим список первоочередных расходов и тогда станет ясно, какие нужны средства. Договорились?

Виктория радостно улыбнулась, и они, взявшись за руки, пошли по тропинке к краю утеса.

- Ты уверен, что сможешь быть счастлив, управляя оловянными рудниками, а не стоя на мостике 'Морской ведьмы'? - нерешительно спросила она.

- И уверенной рукой направляя ее к далеким экзотическим берегам, где сплошь и рядом живут самые прекрасные на свете женщины...

- Я тебе буду очень признательна, - не приняла шутки Виктория, - если ты перестанешь нести чепуху и настроишься на серьезный разговор.

- Извините, мадам... Что ж, я действительно на это надеюсь.

Рафаэль смотрел, как Виктория нежно провела рукой по морщинистой коре векового дерева, как вдохнула полной грудью живительный морской воздух... Он хотел сказать ей, что будет счастлив везде, если рядом будет она, но промолчал, подумав, что она - прекрасная спутница жизни для мужчины: верная, преданная, разделяющая его взгляды и стремления, страстная в постели. Все было бы просто идеально, если бы.., не проклятое признание. Он ведь так и не сумел узнать, что она в ту злополучную ночь хотела сказать. И еще физический недостаток. Что она могла считать в своем теле уродливым? Он собирался внимательно рассмотреть ее этим утром спящую, но, когда проснулся, она уже была одета.

- Ты всегда будешь со мной, несмотря ни на что.

- Почему?

- Прости, дорогая, но я не могу открывать тебе все свои мужские секреты. И, кроме того, я вполне обоснованно опасаюсь, что ты стукнешь меня чем-нибудь по голове, а затем столкнешь с утеса.

- Возможно, ты и прав, - расхохоталась Виктория, - преклоняюсь перед твоей дальновидностью.

- Дорогая, не убивай меня, крамольные слова так и не сорвались с моего языка!

- Сомневаюсь, что ты сможешь сотворить что-нибудь неподобающее, - с улыбкой заметила Виктория, прижимаясь к мужу. - Не забывай, мы находимся на открытом месте. Между прочим, а что ты имел в виду, когда сказал 'несмотря ни на что'?

- Я же так и не знаю, о каком физическом недостатке ты говорила.

- Ой, кажется, сюда идет мистер Ринзей. Бедняга, как он сильно потеет! Ты уже решил, что ему скажешь? - поспешно перебила она.

- Этот человек всегда появляется удивительно не вовремя!

Подмигнув Виктории, Рафаэль быстро подошел к поверенному и сообщил, какую сумму он готов заплатить за поместье. Усердно вытирая взмокший лоб идеально чистым носовым платком, мистер Ринзей заверил их, что немедленно отправится к Демортонам, которые теперь живут на Новой набережной, и проинформирует их о предложении капитана.

- Осмелюсь предположить, капитан Карстерс, - угодливо улыбнулся он, думаю, они будут рады принять ваше предложение. Вы с женой пока останетесь в Драго-Холле?

Попрощавшись, мистер Ринзей с достоинством удалился. А муж с женой не спеша побрели к карете.

- Возможно, мы, как и первые Де Мортоны, положим здесь начало новой династии, которая просуществует сотни лет... - задумчиво произнес Рафаэль.

- Тоже мне мыслитель, - фыркнула Виктория, - династию ему подавай!

- Вот именно... Конечно, при решении этой проблемы без твоей помощи не обойтись. Придется действовать в тесном сотрудничестве... Очень тесном.

Виктория шутливо ткнула мужа кулаком в бок, даже попыталась пощекотать, но наглая улыбка так и не исчезла с его довольного лица.

Виктории не потребовалось много времени, чтобы понять, что Рафаэль очень стремится вернуться обратно в Сент-Остел, а значит, в Драго-Холл.

***

Нигде не задерживаясь, даже почти не останавливаясь, они проделали обратный путь довольно быстро и прибыли в Драго-Холл во второй половине дня в четверг, накануне бала.

Вечером Виктория не имела никаких оснований для беспокойства. Рафаэль сгорал от желания. Он так сильно хотел ее, что едва мог сдерживаться. Да и она, откровенно говоря, испытывала совершенно аналогичные чувства, поэтому такие вещи, как уродливый шрам на бедре, уже казались незначительными пустяками. Как только за ними закрылась дверь спальни, Рафаэль, бормоча что-то невнятное, повалил жену на кровать и начал стаскивать с нее ночную рубашку. Виктория тоже изнемогала от желания, и немудрено, что их слияние было быстрым и страстным.

Но тем не менее она не забыла надеть ночную рубашку, прежде чем спокойно и крепко уснула в объятиях мужа. И разумеется, на следующее утро она вскочила и оделась, когда ее драгоценный супруг еще досматривал утренние сны.

***

Наступила пятница. Вечером должен был состояться бал. То, что творилось целый день в доме, иначе как бедламом назвать было невозможно. Но мало-помалу все дела были завершены, страсти улеглись, и ровно в семь часов вечера одетая и причесанная Виктория сидела перед туалетным столиком и рассматривала свое отражение в зеркале.

- Ты превосходно выглядишь. - Рафаэль незаметно приблизился к жене и нежно поцеловал ее обнаженное плечо. - И вся моя, - добавил он не столько ей, сколько самому себе.

Он как завороженный не сводил восхищенного взгляда с едва прикрытой кружевами груди.

- Кремовый шелк и белый бархат...

- Ты стал поэтом? - полюбопытствовала Виктория, стараясь казаться спокойной и беззаботной. Но безуспешно. Помимо воли ее голос предательски задрожал, дыхание участилось.

Руки Рафаэля медленно скользнули по ее плечам и шее и начали осторожно освобождать от тончайшего покрова трепещущие груди. Через мгновение он уже ласкал нежные розовые соски.

Глаза Виктории затуманились, она откинулась назад, прижалась к мужу и судорожно ухватилась за край туалетного столика.

- Дорогой, - чуть слышно прошептала она. Рафаэль был потрясен. Похоже ей было глубоко наплевать на измятое и испорченное платье. Виктория просто отвечала на его ласку, забыв обо всем на свете, она стремилась к мужу, хотела ему принадлежать и не желала считаться с глупыми условностями.

- Ты восхитительна, - изумленно прошептал Рафаэль и нерешительно разжал руки. Однако сразу же понял, что поступил по меньшей мере неразумно, возбудив ее и оставив неудовлетворенной. Он представил, что испытывал бы сам, если бы женщина начала ласкать его и вдруг внезапно прекратила, и почувствовал угрызения совести. Он снова порывисто сжал жену в объятиях и начал легонько целовать, преследуя лишь одну цель - успокоить.

- Сейчас у нас мало времени, - пробормотал он, - прости, Виктория, я не должен был начинать дело, которое не сумею закончить. Мне очень жаль.

На лице Виктории промелькнуло выражение недовольства, сменившееся откровенным разочарованием.

- Все в порядке, - пролепетала она, отстраняясь от него, - не обращай на меня внимания. Я...

- У меня кое-что есть для тебя, - перебил ее Рафаэль, не желая выслушивать ложь о якобы не существующих чувствах.

Виктория молча уставилась на его отражение в зеркале. Рафаэль достал из кармана небольшую бархатную коробочку и протянул жене. Виктория не замедлила ее открыть. Внутри оказалась нитка отлично