- Будь ты проклята, Виктория... Ой, черт, мне все равно придется потанцевать с тобой. Отец смотрит на меня таким взглядом, что боюсь...

Только слепой не увидел бы на лице Виктории откровенную насмешку.

- Ты просто осел, Дэвид, - перебила она молодого человека, - и к тому же круглый дурак.

Брезгливо отмахнувшись, она отвернулась и неторопливо направилась к другим гостям.

Дэвид остался на месте, от ярости стиснув зубы и сжав кулаки. Проклятая шлюха! Он, видите ли, ее больше не интересует! А ведь он бы женился на ней, не предупреди его в последнюю минуту Дамьен. Отыскав в толпе своего спасителя, Дэвид пошел прямо к нему. Барон как раз разливал приготовленный Элен великолепный пунш.

Приветливо улыбнувшись, он предложил Дэвиду стакан, который тот осушил одним глотком.

- Ты разговаривал с Викторией, - заметил Дамьен, - и, судя по всему, она сказала тебе что-то неприятное?

- Знаешь, - возмутился Дэвид, - эта женщина даже не считает нужным отрицать, что и ты, и твой брат, словом, вы оба ее любовники.

'Это для меня новость, - подумал Дамьен, сохраняя невозмутимое выражение лица, - интересно, зачем Виктория дразнит этого дурачка'?

- Правда? - спросил он вслух.

- Да! - кипя от возмущения, Дэвид проглотил еще стакан пунша. Слушай, а Рафаэлю известна правда о его жене?

- Вопрос довольно интересный, - усмехнулся Дамьен. - Этого я не знаю. Однако одно' мне известно точно: если у тебя есть голова на плечах, ты будешь держать язык за зубами и не скажешь моему брату ничего оскорбительного о его жене.

- Я не такой дурак, - поджал губы Дэвид. В этом Дамьен сильно сомневался, но предпочел оставить свои мысли при себе. Несколько мгновений он смотрел вслед Дэвиду Эстербриджу, который, ссутулясь, брел к своему отцу, затем с улыбкой повернулся к подошедшей Элен.

- Все идет прекрасно, - с явным удовлетворением отметила она.

- Только благодаря твоему умелому руководству и расторопности Лиггера.

- Меня все время спрашивают о Рафаэле и его планах, а я всем советую обращаться к нему или к тебе... Нет, ты только посмотри на нее!

Удивленный Дамьен попытался проследить за взглядом жены.

- На кого? На Мариссу Ларик? Она сегодня выглядит менее болезненной, чем обычно. Кто-то все-таки должен ей когда-нибудь подсказать, что ей не следует носить желтый цвет.

- Да нет же! На Викторию! Она ведет себя вызывающе, Дамьен! Но я не позволю!

Если быть честным, Дамьен не понял, чем Виктория сумела вызвать такое бурное негодование Элен. С его точки зрения, она вела себя совершенно безукоризненно. Но он решил не высказываться и подождать. Удивленно приподняв бровь, он вопросительно взглянул на Элен и моментально получил требуемое разъяснение.

- Она расстроила Дэвида Эстербриджа. Я видела выражение его лица! Она сказала ему что-то очень оскорбительное, а потом просто ушла от него. И кроме того, она танцует со всеми мужчинами подряд.

- Почему бы и нет?

- А как насчет ее мужа? С ним она почему-то не танцевала ни разу. Она бессовестно флиртует со всеми гостями... Я имею в виду мужскую половину.

Дамьен выслушал гневный монолог жены, не произнеся ни слова. Приняв молчание мужа за согласие, Элен злорадно продолжила:

- Надеюсь, больная нога ее вот-вот подведет. Это непременно произойдет, если она будет продолжать в том же духе.

Глядя на искаженное ревностью и злобой лицо жены, Дамьен отметил, как она сразу подурнела. Но, слава Богу, в это время объявили о прибытии графини Лантивет. И Элен как по мановению волшебной палочки снова превратилась в необыкновенно очаровательную женщину и самую радушную хозяйку.

Что касается Виктории, она была вовсе не так уж глупа и отлично помнила о больной ноге. Поэтому, вежливо отклонив приглашение Оскара Килливоуза, четвертого сына виконта, на следующий танец, она незаметно направилась к дивану, стоявшему у стены за развесистой пальмой, которую они с Лиггером приволокли сюда накануне. Она машинально поглаживала бедро, одновременно прислушиваясь к веселой музыке, которую играл оркестр.

- Ты вдруг стала солидной дамой?

Виктория вздрогнула и оглянулась на неслышно подошедшего сзади мужа:

- Почему ты спрашиваешь?

- А кто же еще может спокойно сидеть на диване во время такого прекрасного вальса? Впрочем, может, ты прячешься здесь за пальмой от чересчур назойливых ухажеров?

- Но ты же отыскал меня! - чуть натянуто улыбнулась Виктория. Значит, и еще кто-нибудь найдет. Она вздохнула и поправила складки на платье:

- Посиди немножко со мной, если, конечно, ты не пригласил на этот танец какую-нибудь красивую даму.

- Хорошо... Я свободен как ветер. Рафаэль уселся рядом с женой и с удовольствием вытянул длинные стройные ноги.

- Тебе здесь нравится?

- Конечно. Все идет превосходно. Элен должна быть очень довольна.

- Я тоже так думаю. Знаешь, следующий танец - вальс. Потанцуешь со мной?

Одна только мысль о восхитительном вальсе с Рафаэлем заставила сердце Виктории сладостно замереть.

- Да, - прошептала она, надеясь, что нога не подведет ее в самый неподходящий момент.

- Хочешь, я принесу тебе что-нибудь выпить? Виктория покачала головой:

- Нет, спасибо. Знаешь, а я наблюдала за тобой. Рафаэль удивленно приподнял бровь, ожидая разъяснений. Эта забавная привычка была характерна для обоих братьев. Но почему-то, когда такое выражение появлялось на лице у Рафаэля, Виктории хотелось пригладить, вернуть на место непослушную бровь и при этом безудержно хохотать. Справившись с совершенно, на ее взгляд, неуместным приступом веселости, она сообщила:

- Ты наслаждался компанией всех без исключения молодых мерзавцев, живущих в этом районе. Чего стоит один только Винсент Лендовер! От одного его вида у меня стынет в жилах кровь!

- Что ты, дорогая, я еще не уделил нашему милейшему Винсенту того внимания, какого он заслуживает. Это непростительная небрежность с моей стороны. А что заставляет тебя думать, что я игнорирую высокоморальную часть здешней молодежи?

- Будь добр, прекрати дразнить меня. И, пожалуйста, не обращайся со мной как с неразумным ребенком. Ты когда-нибудь научишься мне доверять? Или я так и не дождусь этого счастливого момента?

'У нее слишком развита интуиция', - подумал Рафаэль, с некоторым усилием сохраняя бесстрастное выражение лица.

- Дождешься. Обещаю тебе. Но для начала расскажи мне все, что ты знаешь о Линкольне Пенхоллоу.

- Ему двадцать пять или двадцать шесть лет, сын баронета. Насколько я слышала, является сущим наказанием для своих родителей. Он азартный игрок, пьяница и волокита и занят тем, что довольно успешно проматывает свое будущее наследство.

- Ах, Виктория, - притворно вздохнул Рафаэль, - не дай Бог угодить тебе на язычок... Вот наконец и вальс. Пойдем, дорогая, мы будем замечательной парой. Нас все заметят.

Так и получилось. Только некоторые из собравшихся были убеждены, что Виктория танцует не с Рафаэлем, а с Дамьеном Карстерсом, бароном Драго.

Виктория с удовольствием кружилась в объятиях Рафаэля, целиком отдавшись во власть музыки. Нога не подвела, успешно выдержав испытание танцами, а после вальса вообще все волнения остались позади, поскольку подошло время ужина.

- Ты прекрасно танцуешь, - шепнула Виктория.