Из-за столба-постамента вдруг выскочил полуголый ребенок и с радостным криком бросился к ним. Рука Виктора непроизвольно дернулась к обойме, но он тут же расслабился - у лупил не бывает детей. От крика стая воробьев снялась и рассыпалась в стороны, открыв скульптурную группу мальчика и птицу.

На поляну высыпала пестрая толпа людей, одетых в немыслимое тряпье. Они окружили всадников, дети теребили Месропа, а он доставал из карманов горсти таблеток и засовывал им во рты. Взрослые разглядывали Богдана и Виктора, один из них, седовласый густобородый мужчина, долго приглядывался к Виктору, потом хлопнул по плечу.

- Мы в Саратове встречались, - громко сказал он, - только не помню где.

Виктор присмотрелся к нему, но не узнал, да особо и не старался. Сколько тысяч лиц прошло перед ним за эти годы. Сотников он еще помнит по именам, а рядовых бойцов нет. Впрочем, Николай знает всех поименно, да еще и о семьях рассказать может.

- Никто вас не обижает? - спросил Месроп, когда детская орава отхлынула от него и обступила коней. Богдан стал по очереди поднимать их на свое седло, началась кутерьма, отпихивание, визг.

- А что нас обижать? - удивился мужчина. - Мы никого не трогаем. Нас обидеть никому не в радость.

- Что-то я Вероники не вижу, - сказал Месроп.

- Умерла Вероника, - равнодушно сказал мужчина, - на той неделе в воду упала и утонула.

Виктору вдруг померещились темные длинные коридоры и ощущение опасности, которое было связано с седовласым. Еще миг, казалось, и он вспомнит, при каких обстоятельствах видел его. Но тут с седла сверзился пацан, расквасив нос в кровь. Виктора поразило, что никто из женщин не кинулся к малышу. А тот заходился в реве, размазывал по лицу кровь и слезы. Внезапно Виктор понял, что это за люди, и недобро прищурил глаза.

- Ну что, - оборвал он грубо седовласого, - все происходит так, как должно происходить?

- Истинно так, - добродушно согласился мужчина и хотел было сказать что-то Месропу, но Виктор взял Месропа за рукав и, оттолкнув седого, повернулся к толпе спиной. Он не боялся этого табора. Можно спокойно и медленно передушить одного за другим, и ни один даже не хрюкнет, не вступится за своих. У-у, слизь противная!..

- Я вижу, - процедил он, - у тебя новые друзья завелись?

- Мне их жалко, - ответил Месроп. - Ладно, поехали. Лекарства я роздал, а там уже как им повезет.

Они вскочили на коней, и Месроп двинулся в проход между домами. Богдан и Виктор последовали за ним. Взрослые спокойно глядели им вслед, и только дети некоторое время бежали следом, но потом отстали.

- Чудные какие-то, - негромко проговорил в спину Виктора хранитель. В ответ маршал только сплюнул.

После того, как они пересекли Садовое кольцо и двинулись по Пироговке, дорога улучшилась, и дома здесь еще стояли.

- Ты куда ушел из Саратова? - внезапно спросил Виктор.

- У тебя испортилось настроение, - немного помолчав, сказал Месроп. Мои знакомые тебя расстроили.

- Не люблю. Черт, лучше бы лупилы, те хоть звери, и с ними разговор короткий, а эти... Слизь!

- Я встречал много забавных и не очень забавных общин. Были интересные, но страшные, были нестрашные, но скучные. Эти - самые безобидные. До сих пор я не разобрался, из какого месива учений сложилась концепция ничегонеделания. Ты знаешь их символ веры - все происходит так, как должно происходить. Доводилось встречаться?

- Доводилось...

В прошлом году во время патрульного рейда по окраинам бойцы чудом спасли десятка два таких вот неделяк. Их со смаком и не торопясь рвала на части парочка шальных лупил и уже успела разорвать почти всех женщин. Лупил прирезали, а неделяк согнали в Хоромы. Виктору чуть не стало дурно, когда ему рассказали, что эти скоты даже не поворачивали голов, когда убивали их детей. Маги занялись ими и взвыли. Почти каждый из уцелевших мог воспринять силу! Во время одной из трапез пришел редкий гость Борис и, утирая пот со лба, сообщил, что из дерьма не слепить кирпич. Тот из неделяк, в кого смогли впихнуть начальные умения, мгновенно начинал исходить силой до изнеможения, не останавливаясь, пока не превращался в идиота.

Виктора же взбесило то, что мужики были как на подбор крупные. Прекрасные вышли бы из них бойцы.

Он не стал ничего объяснять Месропу. С магами он не спорил - жизнь каждого человека сейчас ценна. Но разве это люди? Люди строят дома, дамбы, землю возделывают, ремесла восстанавливают, сражаются... Да хоть баклуши бьют, как Однорукий. Но любой за себя постоит, и если даже не одолеет врага, то хоть с честью погибнет! А эти... тьфу! Людей не хватает. Тут еще маги пугают своими сказками, будто в центре Африки объявился могущественный чародей, подминает людей и земли, а как войдет в полную силу, так на всю планету свою длань и возложит. Вот, мол, и понимать надо, - чем больше магов соберется под знаменами Сармата к часу решающей битвы, тем лучше.

Сказки сказками, но на севере прибрежные поселки разоряют пираты, управы на них нет, и если бы не маги, на безлюдье с ними вообще не совладать, а там, не приведи господь, они и дамбы порушат! На западе гетманские кордоны, а с востока медленно и неотвратимо наползает иная сила, человеческая.

Из-за ржавой полурассыпавшейся ограды вышел человек с коротким мечом у пояса. Когда Богдан обернулся, рядом с тем стоял еще один.

- Шляются тут, защитнички! - сплюнул себе под ноги горожанин с мечом, провожая всадников недобрым взглядом.

- Других ведь нет! - отозвался второй.

- И этих надо гнать ко всем хренам! Дармоеды!

- Ладно тебе воспаляться, Кирилл! Пошли ко мне, посидим. Калганной еще четверть осталась.

Кони шли медленно, неторопливо переставляя ноги.

- Ты не ответил на мой вопрос, - сказал Виктор.

- Ах да! - Месроп улыбнулся в бороду. - Из Саратова я подался в Москву.

- К доктору Мальстрему? - иронично спросил Виктор, вспомнив, наконец, фамилию, которую с утренней встречи безуспешно пытался выловить из памяти.

- А ты откуда знаешь? - впервые за все время Месроп удивился, даже слегка натянул поводья, и его саврасый недовольно фыркнул.

- Догадался.

Месроп что-то коротко и неразборчиво пробормотал, наверно, по-армянски. Виктор испытал легкое удовлетворение от того, что смог поразить Месропа, но сразу же пожалел об этом. Стоило ли говорить о своем знакомстве с доктором, ведь Мальстрем был в некотором роде и его работодателем. Может, до сих пор ждет гонца с дискетами... Ах ты, черт!

Озарение сверкнуло молнией.

- Детали можешь опустить, - скучно проговорил Виктор, - кстати, про то, что дискеты отдал доктору, тоже не рассказывай.

- Молодец! - восхищенно проговорил Месроп. - Нет, какой молодец! Я никогда в тебе не сомневался, но ты меня убил!

Он хотел еще что-то сказать, но тут Виктор поднял руку, призывая к молчанию. Месроп осадил коня.

Деревья и кусты сужались, почти забивая узкую тропу. Далеко впереди, сквозь редкие просветы, можно было разглядеть высокие старые стены.

Конь Виктора нетерпеливо топтался на месте, но Виктор не отпускал поводья. Что-то беспокоило его; не то ветка качнулась неестественно, не то сучок под копытами хрупнул слишком громко...

Богдан проехал немного вперед, вернулся.

- Вроде бы чисто... - начал он, но громкий шелест сверху насторожил его.

Виктор поднял голову, одновременно сбрасывая с плеча ремень арбалета. Месроп негромко выругался,