окаймляло склон. 'Ладно, - подумал Виктор, разберемся'.

- Ну, прощай, - сказал он. - Будет какая нужда, заходи.

- И ты заходи, - кротко ответил Дьякон, - и не только по нужде.

Голос его странно дрогнул, и Виктору вдруг захотелось оставить все дела и поговорить с Дьяконом, просто так, без цели. Он даже на миг задумался, о чем же говорить? Не вспоминать же дни былые, когда он был шустрым сопляком, а отец-настоятель ходил в свои легендарные ходки! Не об этом хотелось говорить, а о чем - он и сам не знал. Выговориться, излить душу. Нет, это называется иначе. Он подбирал слова, но так и не нашел подходящего.

Видавший виды старый казначей не смог удержать улыбки. Улыбнулся и Правитель - довольного казначея он никогда еще не видел. Взвешивали золото долго, а потом в секретной кузне запыхтели меха. Стражники заняли входы и выходы.

Виктор понимал, что и этого золота надолго не хватит, но к тому времени, когда оно иссякнет, встанет вокруг Хором надежная стена, новые бойцы обучатся ратному делу, а с сопредельниками, ближними и дальними, пойдет иной расклад. Кто знает, может, и впрямь снарядить тайную сотню вдогон атаману Курбатову, помочь старику? Тропы известны далеко на юг от Казани. Хоть и места глухие, враждебные, но если сохранилась десятая часть крепостцей, что нанесены на курбатовскую карту, есть на кого опереться. Знатный может выйти рейд! Виктор подумал даже, не сходить ли с той сотней, ежели дела отпустят. Ну, не к спеху пока!

В последние дни он часто поднимался на смотровую башню. Долго стоял, вглядываясь на юго-запад, пытался рассмотреть, нет ли дыма или огня в той стороне. Но зеленая хмарь, из которой торчали темные руины, скрывала от человеческого глаза все, что вершилось под ее пологом.

В прошлом году на нежилых этажах до самого верха снесли щиты, прикрывавшие шахты лифтов, а внизу Виктор велел прорубить большие дыры в стенах. И с тех пор мощный ветер гудел в шахте, выдувая дурь из верхних этажей. Многие из старожилов не без содрогания наблюдали, как выбивают по нескольку оконных рам на каждом ярусе, предрекали несчастья, но все обошлось.

Вскоре Правитель и Правительница перенесли свои покои вверх, за ними потянулись советники и прочие служилые люди. Старикам приходилось тяжело, несколько советников подали в отставку, им было невмоготу каждый день подниматься и спускаться по бесконечным лестницам. Мартын пришел к Виктору со списком младших советников, но Правитель небрежно сказал, что на свободные места никого брать не будет, а раз число советников сокращается, то так тому и быть. Седые кустистые брови Мартына поползли вверх, он широко улыбнулся и сказал, что такое решение ему по нраву. Кто отвечает, тот и принимает решение, заметил он, и еще добавил, сладко щурясь, что уже видит времена, когда ни одного советника не потребуется, и тогда он со спокойной совестью отойдет от дел. 'Ты уже отошел от дел', хотел сказать Правитель, но смолчал.

Огни на темном берегу не шли из головы. Евсей клялся, что на развалинах Бастиона нет и давно не было ничего живого, туда даже дурохвосты не забегают и птицы гнезд не вьют. 'Даже так, - удивился Виктор, - почему это?' 'А негде, - глуповато ухмыльнулся Евсей, - там трава не растет, а уж о деревьях и говорить не приходится!'

Тем не менее Евсей пообещал усилить дозоры, а вокруг секреты посадить. Через неделю пришел на доклад и между делом сообщил, что новости с того берега, пустяковые, правда, но мало ли что!

Говорил со своей обычной улыбочкой, но глядел серьезно, даже озабоченно. Виктор отослал Чуева, велел Андрею никого на порог не пускать и увел Евсея во внутренние покои.

- Ну, что там у тебя? - спросил нетерпеливо.

Мрачные предчувствия одолевали его последнее время. Хоть и быстро росла стена, и выучка дружины радовала, мнилось, что крадутся вражьи отряды ближе и ближе, чтобы ударить неожиданно. Тишина на рубежах настораживала, пугала. Тогда он не понимал, что это еще малый страх расплата за власть.

- Да говори ты! - взорвался он, видя, что Евсей нерешительно жует губу. - Туранцы идут? Или Рязань измену умыслила?

Евсей покачал головой.

- Двоих там видели, - мягко сказал он, - человек мой в секрете сидел, а мимо двое и прошли.

- Тьфу! - Правитель махнул рукой. - Важная новость!

Он понимал, что с пустой вестью Евсей не заявился бы, и сейчас только поддразнивал его.

- Один из них - бывший твой хранитель... - начал Евсей.

- Богдан? - вскинулся Виктор. - Живой?

- Нет, не Богдан.

- А!.. Понятно, - чуть запнувшись, сказал Виктор. - Что же делал Иван у развалин Бастиона?

- Почти ничего, - развел руками Евсей. - Тащил просекой старые железки.

- Откуда там просека?

- Ну, не просека, тропа большая.

- Что за железки?

- Ржавье всякое. Трубы, проволока.

- Так на себе и тащил? - раздраженно спросил Виктор.

Евсей что-то недоговаривал.

- Не на себе. Они вдвоем волокли.

- А второй кто?

- Да Николай, - легко ответил Евсей.

- Какой?.. Та-ак! - Правитель рывком поднялся с места, подошел к Евсею и крепко встряхнул его. - Не обознался твой человек?

- Не мог обознаться! Он под Николаем три года служил.

- Хорошо. Свободен. Нет, постой! Куда они шли?

- Вверх по склону. Там ждала подвода. Погрузили железо и отвезли вот сюда.

Евсей припал к большой карте, расстеленной по столу, и упер пальцем. Правитель мельком глянул и нахмурился.

- Где твой человек?

- Спит.

- Буди!

После того, как Евсей ушел, Виктор долго смотрел перед собой невидящими глазами и тер виски кончиками пальцев. Он не понимал, каким образом встретились бывший хранитель и бывший... Не нравилась ему эта встреча. Что за железки ищут в развалинах Бастиона, не старое ли оружие? Нет, там все в труху разнесло. А может - не все? Кто знает, на сколько этажей вглубь была врыта эта махина? Но зачем им оружие? Сводить счеты, мстить! Маг точит зубы на Ксению, а Боров...

Он стряхнул с себя тягостное оцепенение и быстро прошел в покои Ксении. Воительницы в коридоре только покосились на него, но не шелохнулись. Распахнул дверь без стука и застал Правительницу у зеркала. Она медленно поводила расческой по длинным волосам. Он увидел ее глаза в зеркале и на миг замер, покачнулся. Будто невидимая рука сильно толкнула в грудь. Ксения опустила веки и, только обернувшись, подняла их.

- Тревога сильнее тебя, - сказала она. - Присядь и ни о чем не думай, не беспокойся, не сожалей.

Правитель упал в кресло, а она подошла к нему и прикоснулась губами ко лбу. Виктор погладил ее по щеке и обнял за плечи. В нескольких словах объяснил причину своих тревог.

- Тебе еще долго будут мерещиться заговоры, - проговорила она, - и ничего не поделаешь. Чем больше власть, тем больше врагов. А что касается этих... - Она прикрыла один глаз и, словно вглядываясь в трещину между двумя мирами, сказала чуть изменившимся голосом:

- Трехногие птицы давно улетели, два солнца восходят навстречу друг другу...

- Что это значит? - спросил Виктор.

- Угрозы нет, - сонно ответила она. - Ступай, посмотри сам, это твое дело, ты и разберешься.

Виктор не понял, что она хотела сказать, да и не старался понять. Порой слова ее были странны, а смысл темен. Ясно одно - тревожиться не след. Поначалу он намеревался послать к развалинам пару сотен и прочесать окрестности. Но сейчас передумал.

В оружейной комнате он долго перебирал старые железки, вывезенные из кунцевского убежища. Повертел в руках короткую трубку - сгнило, наверно, все, но вдруг сработает!