Сначала на первый план вышли венгры.

В 1173 году умер венгерский король Стефан, причем, по слухам, он был отравлен не без помощи своего младшего брата, того самого Белы, который некогда был обручен с принцессой Марией, дочерью византийского императора Мануила, и который, пока вторая жена Мануила не подарила супругу сына, считался наследником византийского престола.

В Венгрии наступило междуцарствие. Знать раскололась на три партии. Первая состояла из сторонников Белы. Вторая, во главе которой находились высшие иерархи католической церкви, опасалась, что Бела испорчен константинопольским воспитанием и перестал быть добрым католиком; епископы требовали, чтобы страна ждала, пока беременная жена покойного Стечана разродится. Tpетью партию возглавляла властная старуха Евфросиния Мстиславна, дочь русского князя, мать Белы и Стефана, которая требовала, чтобы престол перешел к ее любимому третьему сыну. В конце концов Бела, опираясь на поддержку Византии, сумел захватить престол.

Когда в 1189 году к Беле приехал Владимир Галицкий, тот принял его хорошо, ибо был заинтересован в том, чтобы Галичем правил обязанный ему князь. Он предоставил в распоряжение Владимира большую армию. Благодарный Владимир оставил у венгров семью и казну, а сам двинулся к Галичу.

Пока в Венгрии шли приготовления к походу, волынский князь Роман призвал своего младшего брата Всеволода и торжественно передал ему престол в своей столице — Владимире-Волынском. Сам же, собрав дружину, поехал править новой вотчиной. Брату на прощание не без спеси сказал: «Больше мне этого города не нужно». Владимир-Волынский был беден и даже невзрачен по сравнению с роскошным Галичем.

Галицкие бояре взяли с Романа крестное целование, что он будет блюсти их права и заботиться о народе. Роман дал требуемые клятвы и въехал в княжеский дворец.

Буквально через несколько дней с западной границы прискакал взмыленный гонец: огромная армия венгров идет на Галич. Во главе ее Владимир и сын Белы, принц Андрей.

Роман кинулся к боярам, надеясь, что они соберут ополчение. Бояре же испугались: против венгерского войска Галичу устоять трудно. Начиналась большая война, которой они так старались избежать. Поэтому их симпатии вновь оказались на стороне Владимира.

Роману некогда было даже послать гонцов к своим родичам на север. Он понимал, что может надеяться лишь на собственную дружину. И если дело дойдет до осады, то горожане наверняка ударят ему в спину. Так что Роман счел за лучшее захватить остаток казны Владимира и бежать из города.

Через несколько дней, когда к Галичу подступило венгерское войско, бояре вынесли Владимиру ключи от города. Из их приветственных речей было ясно, что лишь недоразумение помешало Владимиру благополучно княжить в Галиче.

Владимир сдержанно выслушал приветственные речи и, отпустив бояр, стал готовиться вступить в город.

Он переодевался в шатре, когда туда вошли несколько венгерских вельмож во главе с принцем Андреем. Принц был вежлив. Он не хотел обидеть своего старшего родича (они были родственниками через бабку Андрея Евфросинию), но вынужден был сообщить ему, что по указанию короля Белы князем в Галиче решено поставить его, принца Андрея. Таким образом, Галич отныне входит в состав Венгерского королевства. Андрей выразил свое сожаление по поводу такого оборота событий и покинул растерянного и обманутого Владимира.

Тут же вельможи отняли у князя меч и вывели к группе всадников, ожидавших у шатра, — это был конвой, под охраной которого Владимиру предстояло отправиться в Венгрию. Его собственную дружину уже разоружили.

Владимир был привезен в Венгрию и заточен в один из замков. На вершине высокой башни русскому князю поставили шатер. Два раза в день туда поднимались стражи, приносили воду и пищу. Стражи не разговаривали с пленником. Шатер на вершине каменной башни был надежнее глубокого подземелья. Правда, в этом была и милость венгерского короля — рядом пролетали птицы, дул свежий ветер, на горизонте в хорошую погоду была видна сиреневая полоса Карпат, и можно было убедить себя, что видишь Галицкую землю. Семью Владимира держали в другом замке.

Плохо пришлось и Роману Волынскому, подбившему бояр на измену Владимиру, а потом столь легкомысленно подарившему собственное княжество младшему брату. Роман кинулся к своему городу, но брат затворил перед ним ворота и со стены нагло крикнул, чтобы тот возвращался в Галич.

Шел дождь, усталая дружина Романа понуро брела по долине. Тихо тащился обоз — добро, вывезенное Романом из Галича.

Властитель волынский, а затем государь галицкий стал изгоем, князем без княжества. Караван двинулся к тестю Романа Рюрику, князю Смоленскому. Тот согласился дать войско и предоставить приют беженцам, по при условии, что Галицкое княжество Роман поделит с его сыном. С новой армией и новыми надеждами Роман двинулся в Галицкую землю, но у границ ее был разгромлен венграми.

Конфликт, словно расходясь кругами но воде, втягивал все новых участников. Венгерский король, зная коварство галицких бояр и опасаясь войны с объединенными силами русских князей, тайно послал гонцов в Киев, к Святославу, с предложением передать Галич сыну великого князя. Святослав соблазнился и дал согласие.

Тут узнал об этом Рюрик, который еще не отказался от мысли увидеть своего сына на галицком престоле. Между старыми князьями началась страшная, к счастью только письменная, свара, которая кончилась лишь тогда, когда в нее вмешался митрополит, сурово осудивший обоих князей за то, что они делят Галич, захваченный католиками. Подействовало ли вмешательство митрополита или нежелание начинать междоусобную войну из-за Галича, но оба старых князя собрали армии, взяли своих сыновей- претендентов и отправились в поход на Галич.

Итак, к этому моменту на галицкий престол претендуют: Владимир, который сидит на башне, Олег «Настасьевич», живущий в Овруче, принц Андрей, который правит Галичем, но чувствует себя там неуверенно, сын Святослава Киевского и сын Рюрика Смоленского, которые идут со своими отцами к Галичу, и, наконец, как скоро выяснится, сын несчастного Ивана Берладника, бедный, отважный и гордый Ростислав.

Объединенное русское войско до Галича не дошло. С каждым днем отношения между его предводителями все более портились. Поделить между собой еще не завоеванные земли они так и не смогли. В результате, несмотря на уговоры митрополита, они повернули дружины вспять.

Прослышав о походе старых князей, галичане надеялись, что венгерская оккупация кончится и что католические миссионеры уберутся из города вслед за венгерскими рыцарями. Провал похода показал всю тщету их надежд.

Андрей не доверял галичанам, ожидая с их стороны всяческих каверз. Поэтому он счел за лучшее увезти из Галича членов самых знатных и богатых семей в качестве заложников.

И вот тогда вмешались городские низы: ремесленники, мелкие торговцы, беднота — те, кому от княжеских распрей доставалось больше всех. Они выдвинули своего претендента на престол — жившего в низовьях Дуная Ростислава Берладника, который был им куда милее, чем знатные господа. Летописец сообщает, что, когда к Ростиславу отправились из Галича послы, многие бояре были недовольны.

Ростислав со своей дунайской вольницей поспешил к Галичу. Но опоздал. Раньше туда поспели венгерские подкрепления. Встревоженные венгры созвали знатных людей города и потребовали, чтобы они снова поклялись в верности Андрею. Как говорит летописец, «правые целовали крест охотно, ничего за собой не зная, а виноватые по нужде, боясь венгров».

Ростислав Берладник остановился у городской стены. К нему выбрались некоторые из его союзников. Они рассказали, что их план провалился.

— Видишь, тебя обманули, — говорили дружинники, — поедем прочь.

Но неожиданно для всех Ростислав отказался уезжать.

— Нет, братья, — передает его слова летописец, — вы знаете, что галичане целовали мне крест, и если теперь они ищут головы моей, то бог им судья, а мне наскучило скитаться по чужой земле, хочу голову положить на своей отчизне.

Из ворот города выходило венгерское войско. Сверкали шлемы, радугой горели знамена, земля содрогалась от топота копыт.