сил и выстояла, операция не прошла для нее бесследно. Еще не вполне оправившись после августовских сражений, войска Моделя просто не могли вынести такую войну на истощение, особенно после того, как стратегические танковые резервы были переброшены на юг. Оставшиеся немецкие дивизии ослабели, танковые войска были истощены, боеприпасы артиллерии подходили к концу.

Тем не менее 9-я армия провозгласила свою победу в следующем обращении к солдатам:

«В тяжелых боях, продолжавшихся три недели, русские штурмовые дивизии захлебнулись кровью нашего беспрецедентного самопожертвования… 15 декабря русское наступление прекратилось, \ это большая заслуга немецкого командования, наземных сил и авиации. Основной „блок“ 9-й армии прочно удерживает Сычевку, Ржев, Оленине и Белый. Как всегда, на земле несгибаемая пехота приняла на себя всю тяжесть боя. Бок о бок с ней сражалась гибкая, сплоченная и сконцентрированная артиллерия, стержень обороны. Танки, штурмовые, противотанковые и прочие орудия внесли свой вклад в общую победу» (7).

Позднее в истории была отражена ключевая роль Моделя в достижении этой победы:

«Эта зимняя битва потребовала особого напряжения сил от немецкого командира, генерала Моделя, поскольку вспыхнула в четырех местах одновременно. Во многих случаях именно на его совести лежало разделение формирований и введение их в бой. Модель знал, что лучше всего солдаты сражаются в его группе и что нелегко отделять командира от его подчиненных. Но зачастую рискованное положение требовало вводить подразделения в бой там, где они оказывались на тот момент. Модель чутьем угадывал шаги противника и принимал необходимые меры с дальним прицелом. Умелое, своевременное отведение войск из неактивных секторов (Модель наблюдал за всеми секторами сразу) и размещение их на выгодных опорных пунктах — вот секрет его успешной оборонительной тактики. Английский военный историк Лиддел Харт писал, что командир [Модель] „обладал поразительной способностью собирать резервы на почти опустевшем поле боя“ и находить выход из сложившейся ситуации» (8). Тем не менее «рискованная ситуация» потребовала «беспрецедентного самопожертвования». Последнее можно оценить по страшным отчетам о потерях немецких дивизий. Благодаря офицеров и солдат своей дивизии за «большие успехи в удержании форпоста Белый», командующий 1-й танковой дивизией генерал Крюгер с грустью отмечал, что «высшее командование намерено оснастить нас новым снаряжением, обеспечить пополнением и таким образом вновь превратить в боевое орудие» (9). Конечно, он напоминал о 1793 офицерах и рядовых дивизии, потерянных «всего за четыре-шесть недель»; из них 498 были убиты или пропали без вести. Потери в командном составе 1-й танковой дивизии включали 5 батальонных, 23 ротных командира, 8 офицеров 73-го танкового артиллерийского полка и были особенно невосполнимы. Их не могло возместить даже награждение служащих дивизии десятью железными и пятьюдесятью шестью золотыми крестами (10).

Конечно, Модель поблагодарил дивизию за усердие:

«Командирам 1-й танковой дивизии!

В зимней битве подо Ржевом выдающийся боевой дух дивизии внес свой вклад в уничтожение обеих прорвавшихся армий противника. После жестоких оборонительных сражений в первые месяцы года дивизия вновь выдвинулась вперед и стала орудием уничтожения многочисленных остатков вражеских частей в лесах между Сычевкой и Белым. В kessel [„котле“] к юго-востоку от Ржева железное кольцо вокруг войск противника сомкнула именно 1 — я танковая дивизия совместно со 2-й танковой дивизией. Они отражали все атаки изнутри и извне, пока окруженный противник не был уничтожен.

Испытания, которые дивизии пришлось выдержать в решающей оборонительной битве подо Ржевом и юго-западнее Калинина, на стратегическом участке восточнее Сычевки в августе, под Белым в ноябре и декабре этого года, были суровыми и жестокими. Когда противник прорвал нашу оборону массированным танковым ударом у Гжати, героическая борьба дивизии в последний час измен ила расстановку сил в битве под Белым в нашу пользу. Совместно с 12-й танковой дивизией дивизия освободила жизненно важную артерию снабжения, шоссе на Белый, а позднее замкнула кольцо и уничтожила окруженные силы противника.

Эта дивизия навсегда останется жить в истории армии как танковое соединение, которое не проигрывало даже самые трудные битвы. Мы чтим память о воинах дивизии, которые пожертвовали жизнью или здоровьем ради победы в этом сражении» (11).

Через несколько недель 1-я танковая дивизия уже направлялась во Францию. На Восточном фронте она не воевала до тех пор, пока вновь не попала в огненный «котел» — на этот раз под Киевом в начале 1943 года. 5-я танковая дивизия так же серьезно пострадала в жестоких боях, принимая на себя и отражая удары русских на обагренных кровью берегах реки Вазу-за. После 25 ноября за 10 дней тяжелых сражений дивизия потеряла 1640 человек, в том числе 538 убитыми и пропавшими без вести, лишилась 30 танков, из которых 12 были позднее отремонтированы (12). Потери в немецких пехотных дивизиях в секторе главного советского удара и на участке моторизованной дивизии «Великая Германия» были значительно выше, а в других танковыхдивизиях усиления — несколько ниже. Наэтом этапе войны после таких потерь боеспособность подразделений серьезно снижалась, и этот факт оставался фактом.

Несмотря на эффектную победу Моделя, к середине января зловещие предзнаменования появились вновь. Немецкие укрепления не могли выдержать повторного удара советских войск. Как позднее писал выдающийся немецкий военный историк граф Цимке, «хотя в секторе группы армий „Центр“ в начале зимы 1942/43 годов было тихо, если не считать действий партизан, ее фронт по большому счету был необороняемым. Резервов группа армий не имела. Левый фланг был слаб, а после поражения 2-й армии [в конце января] правый фланг повис в пустоте. Когда группа армий „Север“ получила разрешение эвакуировать войска издемьянского „котла“, выдвижение группы армий „Центр“ на восток утратило значение. Расширение Торопецкого выступа уже не представлялось возможным, никто всерьез не думал о наступлении на Москву. 26 января Клюге порекомендовал Гитлеру широкомасштабное отступление, чтобы сократить линию фронта и устранить угрозу окружения 4-й и 9-й армий. Как и следовало ожидать, Гитлер яростно протестовал, но наконец 6 февраля согласился с доводами Цейтцлера и Клюге» (13).

В немалой степени судьбу немецких войск подо Ржевом решил ущерб, нанесенный группе армий «Центр» бешеными, но тщетными ноябрьскими и декабрьскими наступлениями Жукова. Немцы оставили Ржевский выступ в марте, не подозревая о том, что Жуков как раз осуществляет очередной план наступления, намереваясь добиться того, чего не сумел в ходе операции «Марс». Время группы армий «Центр» пришло только летом 1944 года, когда Сталин и Жуков наконец-то отомстили ей.

Поскольку лишь в некоторых советских источниках открыто упоминается сама операция «Марс», только некоторые перечисляют и причины ее провала. В неполных и неточных воспоминаниях Жукова говорится следующее: «Разбираясь в причинах неудавшегося наступления войск Западного фронта, мы пришли к выводу, что основной из них явилась недооценка трудностей рельефа местности, которая была выбрана командованием фронта для нанесения главного удара.

Опыт войны учит, что если оборона противника располагается на хорошо наблюдаемой местности, где отсутствуют естественные укрытия от артиллерийского огня, то такую оборону легко разбить артиллерийским и минометным огнем, и тогда наступление наверняка удастся.

Если же оборона противника расположена на плохо наблюдаемой местности, где имеются хорошие укрытия за обратными скатами высот, в оврагах, идущих перпендикулярно фронту, такую оборону разбить огнем и прорвать трудно, особенно когда применение танков ограничено.

В данном конкретном случае не было учтено влияние местности, на которой была расположена немецкая оборона, хорошо укрытая за обратными скатами пересеченной местности.

Другой причиной неудачи был недостаток танковых, артиллерийских, минометных и авиационных средств для обеспечения прорыва обороны противника.

Все это командование фронта старалось исправить в процессе наступления, но сделать это не удалось. Положение осложнилось тем, что немецкое командование, вопреки нашим расчетам, значительно усилило здесь свои войска, перебросив их с других фронтов.