– Князь воевода! – кричали ему. – Татары теснят наш левый фланг! Князь Львов не сдержал удара. Его полки отступают!

– Львов не выдаст! Вперед! – выкрикнул Пожарский.

– Лошади не выдерживают! – ответил ему один из сотников.

– Мы попали в топи! – закричал знаменосец. – Будь проклята эта вода!

Окружавшие князя люди заговорили разом:

– Нужно отойти ближе к стану воеводы Трубецкого!

– Куда отойти? Как это сделать? Мы в ловушке!

– Нам осталось только умереть с честью!

– Отряды Трубецкого на той стороне огородились гуляй-городом и выставили пушки!

Там спасение!

– И что нас с того?

Но эти трезвые слова потонули в шуме боя: в звоне сабель, в лошадином ржании и криках ярости и боли. Сам Пожарский их уже не слышал. Его голова шла кругом, и сознание затуманилось.

– Нужно идти вперед! – выдавил он приказ, ибо ничего умнее придумать не мог.

Князь ждал, что ему сейчас дадут дельный совет, но Улебина рядом не было, а иные полковники и сотники растерялись сами…

Семен Львов немного оторвался от хана, и битва развела их. Теперь он видел, что все потеряно. Русской кавалерии больше нет.

– Нужно отступать! – прокричал он.

– За нами река! – ответил ему кто-то.

– Нужно пробовать перебраться вплавь!

Это был и слова безумца. Развернуть коней тяжелой конницы и уйти от быстрых татарских коней и преодолеть реку вплавь? Безумие! Сделать этого было нельзя.

– Пожарский завел нас в ловушку! – проговорил кто-то.

– Мы пропали! Татары наседают!

– И это слова воинов?! – прорычал князь. – У вас в руках сабли!

– А у татар что? – спросил его кто-то.

– Нам остается только подороже продать свои жизни, – проговорил сотник, что держался рядом с князем.

Но после того как он это произнес, ему в левый глаз вонзилась татарская стрела.

– Вперед! – скомандовал Львов и поднял свой клинок над головой. – Есть шанс срубить самого хана…

– Он сошел с ума! – прокричал кто-то.

Впрочем, приказов князя также никто не слушал. Теперь каждый всадник сражался сам за себя. Князь Семен снова устремился в бой и его чистокровный конь, что был много лучше лошадей его конницы, понес его к тому месту, где мелькал ханский бунчук.

По пути он срубил рослого татарина, полоснув его саблей по лицу. Тот вскрикнул и упал с лошади. И снова сабля князя скрестилась с ханской.

– Якши батыр! – закричал хан.

– Татарский пес! – вскричал князь и нанес страшный удар.

Но Мехмед Гирей ловко отразил его. Львов уже сумел уразуметь, что хана ему в единоборстве не одолеть.

– Сдавайся, урус! – предложил ему хан. – Ты хорошо дрался, и я ценю мужественных людей!

Львов в ответ только зарычал и еще яростней стал драться. Сталь скрежетала, и воины высекали искры. В поединок своего повелителя татарские воины не вмешивались. Они знали, как Мехмед бывает крут, когда покусятся на его добычу.

Наконец, сабля крымского хана сразила Львова, и он тяжело раненный свалился под ноги ханского коня. Мехмед Гирей приказал своим людям:

– Подобрать этого отважного воина! Он мне нужен живым! Если конечно удар моего клинка не стал для него смертельным!

Князь Пожарский быстро оказался в полном окружении и лихо рубился с валашскими всадниками. Его люди постепенно падали с коней и круг поде воеводы постепенно уменьшался.

Пожарский своей саблей в течение 10 минут выбил из седла больше 15 воинов.

Валахи вопили от ярости и страха.

– Это сам дьявол! – орали они.

– Стреляй те в него из пистолей!

– Сбейте с коня этого дьявола!

Русские воины падали вокруг князя один за одним, но он оставался невредим.

Валахи уже узнали, кто перед ними и решили захватить воеводу живым. Именно поэтому пули и щадили его. Валашский сотник приказал бросать арканы и пленить русского полководца. Князь перерубил два аркана, но третий захлестнул его горло…

Битва: стан воеводы князя Трубецкого. 29 июня 1659 год Воевода русской армии, что осаждала Конотоп князь Алексей Никитич Трубецкой уже знал к чему привела атака кавалерии князя Пожарского. Он внимательно всматривался и вслушивался в битву и понимал, что следующая атака будет направлена на него.

Он повернулся к своим полковникам:

– Видели, что он сделал? А все гордыня его глупая!

– Сколь нашей кавалерии там полегло! – ответил один из полковников. – А помочь мы им не можем ничем!

– Какое там помочь! Скоро наши враги к нам припожалуют! Так что ждите гостей.

– У нас все готово, князь! Гуляй-город может встречать врага!

– Пусть все пушкари стоят на своим местах! – приказал Трубецкой. – Быть готовыми стрелять по команде!

Полковники стрелецких пеших полков и немецкие наемные офицеры поспешили предать приказы воеводы.

Армия Трубецкого надежно укрылась за повозками гуляй-города, на которые были установлены легкие пушки. Больше того всю эту конструкцию для верности еще и укрепили кольями.

Стрельцы приготовили мушкеты и ждали сигнала. Они тихо переговаривались между собой:

– Скоро к нам будут гости.

– И верно. Тьма татарской конницы!

– Слышь-ко, как шум битвы до нас катиться? – спросил старый седой стрелец у молодого ратника.

– А выстоим ли, дядечка? – с опаской молодой посмотрел на старика.

– Дак, надо будет и выстоим. А чего? Рази то впервой?

– Выстоим! – проговорил уверенно стрелецкий десятник Артем. – Противу татар ничего лучше гуляй- города нет. Так их нехристей запорожская пехота била.

Рейтарский полковник Троекуров и стрелецкий голова Иван Мертваго стояли позади князя Трубецкого. Воевода обратился к ним:

– Казаки полковника Гуляницкого после того как нас атакуют, выйдут за стены Конотопской крепости и сделают вылазку!

– Не посмеют! – возразил Троекуров. – Они слабы после долгой осады! Куда им на вылазку отважиться.

– Еще как посмеют, полковник! Они ударят нам в тыл! Это отличная возможность покончить со всей армией. Тем более что по прихоти князя Пожарского мы остались без конницы.

– Согласен с воеводой, – проговорил Мертваго. – Я бы на месте Гуляницкого именно так и сделал!

– Но нас взять не так просто как Пожарского! – проговорил Трубецкой.

– Гуляй-город укреплен со все сторон! Пусть сунуться!

– Главное отбить первую атаку! Затем они станут много осторожнее.

– Оно так, – согласился Алексей Никитич. – Отобьем первый натиск,и нам дадут спокойно уйти. Хотя нам