выехал из лабиринта улочек на магистраль, ведущую к парку Сента-Клосс.

Гард не ответил, погруженный в раздумье. Потом сказал словно бы сам себе:

— Это прекрасно, что мы оказываемся сильными в глазах лишь тех людей, у которых есть основания нас бояться. Что вы спросили, Таратура?

— Про стариков.

— Отличные моржи! Я даже выделил им охрану.

— От кого?! Они нужны лишь тому свету!

— Не шутите так грубо. Они нужны тем, кто ими пользуется. Неужели вы не понимаете, что у них происходит утечка информации? Пусть не по их вине, пусть даже вопреки их воле, но кто-то пользуется данными о детях!

— Кто же?

— Наберитесь терпения. Думаю, Тур Сайрус поможет нам ответить на этот вопрос…

Перед Гардом, сидящим за рулем, на приборной доске зажглась синяя лампочка. Таратура надел наушники и взял в руки маленький микрофончик.

— Алло, алло! Вас слушает Таратура! Хьюс? Что передать шефу? Так… Так… Так… Минуту! Он говорит; шеф, что вы дали ему слишком неопределенную задачу: скорость «пумы» неизвестна, маршрут тоже…

— Чего он хочет? — прервал Гард.

— Хьюс, шеф спрашивает, чего вы хотите? Совета?.. Он просит вашего совета, шеф.

— Приблизьте ко мне микрофон, — сказал комиссар. — Хьюс, вы меня слышите? Прекрасно. Средняя скорость «пумы» вам известна? Известна. Превысить ее они могли? Не могли, иначе привлекли бы к себе лишнее внимание. Сколько шоссейных дорог выходит из города Нью? Отлично. Сколько в вашем распоряжении людей? Пятьдесят восемь человек. Что вам еще нужно? Вы понимаете, что мы не имеем права упускать даже паутиновые нити, ведущие к преступникам!

И Таратура погасил свою лампочку.

— Самый лучший совет, который я мог бы ему дать, так это быть умнее, — сказал Гард, направляя машину к той части огромного парка Сента-Клосс, где были Продолговатые пруды.

Игротека «Крути, малыш!» находилась именно там.

Играла музыка, крутилась карусель, трещали хлопушки, взлетали ракеты, ползли танки, стреляя на ходу водяными залпами, визжали и смеялись дети — все это свидетельствовало о том, что фирма «Крути, малыш!» отнюдь не загнивала даже в период летних каникул. Два огромных резиновых слона отвесили полицейским низкие поклоны, как только Гард с Таратурой бросили в кормушки по десять леммов, и развели в стороны хоботы-шлагбаумы, пропуская гостей на территорию игротеки.

Тур Сайрус мгновенно появился перед ними, одним движением губ показав все свои золотые зубы.

— Прошу вас, господа! Что вам угодно?

Он был одет во все светлое: светлые брюки гольф, светлые туфли, светлые носки и даже светлые перчатки. Зато у него были черные как смоль усы и даже иссиня-черная гладкая прическа, разрезанная точно посередине тонким пробором.

— Мы из полиции, — сказал Гард, а Таратура положил руку в карман.

Веселый огонек тут же погас в глазах Сайруса, шея укоротилась, а плечи сузились. Он явно заволновался, что не укрылось от внимательного взгляда комиссара.

— Где мы можем поговорить? — сказал Гард.

— В конторе.

Она тоже была необычайно светлой: и мебель, и стены, и шторы на окнах, и бра, и многочисленные детские рисунки, развешанные в хорошо продуманном беспорядке, — все это, казалось, было выкрашено солнечным цветом.

Эта чистая и прозрачная обстановка никак не вязалась с мрачным разговором, который был намерен провести Гард.

— Сколько человек работает в игротеке?

— Двое, — сказал Сайрус. — Я и мой сторож. Позвать его?

— Пока не надо. Кто забирает кукол у братьев Пуся?

— Я.

— Как часто?

— По мере их изготовления.

— Вы имели когда-нибудь дело с полицией? — спросил вдруг Гард.

Сайрус проглотил слюну.

— Нет. То есть да.

— В связи с чем?

«Ну и нюх у моего шефа!» — подумал с восхищением Таратура.

— Наркотики, — выдавил из себя Сайрус. — Двенадцать лет назад. Но я тогда же все кончил, господин…

— Комиссар Гард.

— Господин комиссар.

— Почему вы нас так боитесь?

— Не знаю.

— По привычке, — сказал Гард и весело рассмеялся. Сайрус тоже стал смеяться искусственным смехом. — Однако продолжим. Покажите, где хранятся ваши куклы.

Дверь из конторы вела прямо в хранилище. Оно было оборудовано несгораемыми сейфами, в каждом из которых поддерживалась строго определенная температура и влажность. Десять сейфов, тысяча ячеек для кукол…

— Все заняты? — спросил Гард.

— В семи сейфах все.

— Надежно ли хранение?

— О да! — сказал Сайрус. — Ключи у меня и у сторожа, который один раз в неделю проверяет состояние кукол.

— Кто сторож?

— Чарльз Бент. Позвать?

— Пока не надо, — вновь сказал Гард. — Расскажите о нем.

Сайрус помялся.

— Он пьет немного… Но он работал еще у моего отца и моего деда.

— Сколько же лет Бенту?

— За семьдесят.

— Вы доверяете ему?

— О да! — сказал Сайрус. — Как самому себе!

— А себе-то вы доверяете?

— Не понял вас, комиссар.

Таратура, не удержавшись, хмыкнул, но тут же был остановлен строгим взглядом комиссара.

— Вы слышали что-нибудь, Сайрус, о похищении детей?

— Каких детей? — на вопрос вопросом ответил Сайрус.

— Тех, чьи куклы стоят в ваших сейфах?

— Впервые слышу от вас, комиссар! — воскликнул владелец игротеки.

— Но прежде чем пропадают дети, ваши куклы фантастическим образом покидают ячейки и отправляются гулять. Вы знаете об этом, Сайрус?

— Этого не может быть, господин комиссар! С того момента, как я запираю их в сейф, и до выкупа клиентами…

— Хорошо, — перебил Гард. — А ваш сторож? Не может ли он выпускать кукол на прогулку?

— Зачем?! — воскликнул Сайрус с неподдельным изумлением.

Гард задумался. Этот тип явно дрожал от страха, но причина была какая-то другая… Рискнуть? Чтобы