В советской литературе понятие сионизм обычно обрастало такими эпитетами, как расистский, националистический, шовинистический, реакционный, империалистический и далее везде. Все эти эпитеты и выражаемое ими содержание были производными от заданной идейно-политической установки: сионизм — враг. И тем более враг, который не сдается… Однако не будем слишком упрощать картину. Основания для критики сионизма были и есть. Они есть тогда, когда сионизм увязывается с идеей «богоизбранности», исключительности еврейского народа, когда еврейский народ рассматривается как некое «боговдохновенное» образование, противопоставляемое другим народам.
Сионизм всегда был причудливой смесью, переплетением религиозного и светского, мистики и прагматизма, мессианства и приземленности. С ходом истории удельный вес мистики, мессианства снижается. И тем не менее нынешние проблемы сионизма, его кризис во многом связан с противостоянием, борьбой двух полюсов — светского и религиозного.
Но вернемся к определению. Итак: (1) движение с целью «объединения и возрождения» и (2) идеологическое основание, идеологический фундамент движения. Эрозия коснулась обоих пунктов.
Объединения всех евреев в Эрец-Исраэль не получилось. Сначала фактически, теперь концептуально. Ибо формируется вполне реалистическая концепция установления динамического равновесия между диаспорой и Израилем. Ибо для многих евреев их «доисторическая» (а, может быть, лучше — «постисторическая») родина имеет не меньшее значение, чем. родина историческая. Ибо, наконец, перемещение последней алии не имело к сионизму практически никакого отношения. Налицо кризис сионизма именно как движения….
А сионизм как идеология? История коварна. Триумф сионизма как идеологии (и как движения) — образование Государства Израиль. Чудо XX века! Но в триумфе скрыты семена поражения. Достаточно всмотреться в повседневную, «нормальную» жизнь нынешнего Израиля, чтобы стало ясно: политическая победа сионизма поставила под вопрос сионизм как идеологию. Герцль и Жаботинский, сколько бы улиц ни носили их имена, принадлежат прошлому. Еврейский сионистский фундаментализм не выдерживает столкновений с постсионистской действительностью. Активизация, напор ортодоксов доказывают как раз это, именно это.
Начались, идут поиски «нового сионизма», новых национальных, идеологических ценностей. Еще в 1982 году Амнон Рубинштейн, один из лидеров блока МЕРЕЦ, опубликовал книгу «Обновление сионистской мечты». Он писал: «Возвращение в Сион тесно связано с превращением еврея в нового человека. Еврей станет «гоем» в двойном значении этого слова на иврите, то есть «неевреем» и «народом». После того, как состоится это преображение, травмы прошлого будут навсегда забыты. Быть гоем означает быть здоровым; здоровые люди, здоровые народы не озабочены вопросами своего существования и выживания». Программа секуляризации сионизма: Израиль станет «домом, а не храмом, светской нацией, а не священным племенем, хорошим соседом, стремящимся к прекращению войн, а не народом-одиночкой, живущим отдельно и на другие народы непохожим».
А пока Израиль бурлит. Ищет себя в новой постсионистской (или — неосионистской) среде. Мечется между Торой (которая уходит в прошлое) и Конституцией (которая выходит из будущего). Превращает евреев в израильтян, но боится, что они действительно станут израильтянами.
28 декабря депутат Кнессета от религиозной партии МАФДАЛ Шауль Яалом обратился к министру просвещения и культуры с призывом, чтобы во всех школах провели кампанию по разъяснению детям, что Рождество и Новый год — христианские праздники, и жителям Израиля не пристало их отмечать.
Вряд ли Рубинштейн внял этому призыву. А вот мы с Петровной 'посту пил и вполне патриотически. Решили не отмечать. Днем 31-го посидели тихонько с Элиной Быстрицкой. А вечером — телевизор. Отмечали в Москве. А мы только смотрели.
ЯНВАРЬ-95
Политический январь начался обстоятельной беседой с президентом. Как договаривались, общий, почти философский взгляд на российско-израильские отношения и на мировую политику в целом. Изложил свои тревоги и недоумения. Последний пример — неадекватная, взвинченная реакция на «разоружение» «Эл Ал». Президент был задумчив. Просил учесть неоднородность израильского общества и, соответственно, общественного мнения. Неоднородность того, что называют «правящие круги». Исторически обусловленная «отягощенность» отношений с Россией не может быть, как бы нам этого ни хотелось, преодолена за несколько лет. Многие не верят России. И будущее, характер наших отношений зависят и от нас, но и от вас.
Выйдя на глобальный простор, Вейцман сказал, что центр мировой политики смещается на восток и юго-восток (Япония, Китай, Индия, Индонезия, «тихоокеанская цивилизация»). И здесь Россия занимает чрезвычайно выгодные геополитические позиции. Если, конечно, сумеет воспользоваться ими.
В контексте разворота на восток следует, по мнению президента, рассматривать и ренессанс ислама, нарастание агрессивности мусульманского мира. Опасность там, где пересекаются, сливаются национализм и религиозный фанатизм. Это — опасность и для России.
Разумеется, возник Иран. Но тут мы не могли сказать друг другу что-то новое, интересное.
Президент рассказал о своем визите в Египет. Вейцману так и не удалось убедить Мубарака посетить Израиль. Он не хочет «смущать» Асада. Оба президента согласны с тем, что Асад держит ключ от ближневосточного урегулирования. Тут мы малость поспорили. В связи с Сирией Вейцман сделал два замечания. Американцы слишком часто появляются в Дамаске, что создает у Асада завышенное представление о своей роли. Это — первое. И второе. Если бы Асад принял «модель Садата», приехал бы в Иерусалим и выступил в кнессете, он значительно ускорил бы возвращение Голан.
В общем, беседа оказалась более пресной, чем мне хотелось бы. Но трудно подсыпать соль, чувствуя на себе дипломатический мундир.
22 декабря на перекрестке Бейт-Лид (недалеко от Нетании) раздалось два взрыва. Погибли 18 человек, 62 получили ранения, 15 — тяжелые. Ответственность приняла на себя экстремистская организация «Исламский джихад». Один из ее лидеров Фатхи Шкаки, живущий в Дамаске, рассказывал в интервью:
«Мы работали долго и очень тщательно. Оба исполнителя были хорошо знакомы друг с другом. Они побывали на перекрестке, который был выбран для совершения акции, и изучили местные особенности.
В назначенное время они выехали из Газы в Тель-Авив, а оттуда — на место, остановку автобуса, где постоянно скапливается множество солдат. Слуги Аллаха действовали исключительно слаженно. Один из них вошел в кафе и взорвал себя и вражеских солдат. Другой в это время стоял на улице и ждал, когда начнется паника и солдаты бросятся из кафе на улицу. Дождавшись этого, он взорвал себя».[43]
Говорит младший брат одного из камикадзе 15-летний Абдулла Сохар:
«Я готов продолжить дело моего старшего брата, пожертвовав собственной жизнью, чтобы убить как можно больше евреев. Дело моего брата — праведное. Дайте мне сейчас сумку с взрывчаткой, я тут же пойду убивать израильтян. А еще лучше — израильских солдат. В раю нет КПП, нет страдания и боли».
Правые бросились в атаку на правительство. Из заявления партии МАФДАЛ: «Невозможно, ведя весь народ по пути политического самоубийства, постоянно оправдывать свои действия тем, что речь идет о террористах-самоубийцах. В Иерусалиме сидит компания ханаанцев, знать ничего не желающих и омерзительных, которые водят правительство за нос и заставляют его валяться в ногах у подонков, являющихся наследниками нацистов».
