– Слышишь, Лаз? Ты – плод воображения.

– От плода слышу. Да еще от недоношенного.

(Дити хихикнула, а я ущипнул ее и показал знаками, что у нее грязные мысли. Она не смутилась: скорее всего, она этим даже гордится.) Джейк терпеливо повторил:

– Лаз-Лор, центральный пункт теории командора Хильды состоит в том, что каждый из нас в равной мере – плод воображения. Поэтому понятие «реальность» теряет смысл.

Дити решительно мотнула головой.

– Лучше уж держись геометрии, папа. Или начни собирать марки. А семантику оставь специалистам – например, таким, как твоя любимая дочь. Я-то вполне реальна. Можешь понюхать и убедиться.

– Да, ванна тебе бы не помешала. Да и нам всем тоже – денек выдался богатый адреналином. Но это другая сторона медали, Дити. «Воображаемое» и «реальное» оказываются идентичными. Посмотри на этот столик. На абстрактном уровне это система математических уравнений. На чуть более высоком уровне это клубящаяся пустота, где только изредка попадается масса-энергия. Но на том грубом уровне, на каком действует мои органы чувств, я могу поставить на этот столик бокал, будучи твердо уверен, что он не провалится в этот почти абсолютный вакуум.

В доказательство своих слов мой тесть поставил бокал с коктейлем на столик, и бокал мгновенно исчез.

– Сегодня не лучший мой день, – устало сказал Джейк. – Дора, это ты сделала?

– И да и нет, профессор.

– Что это значит?

– Ты поставил его на место для грязной посуды. Она у меня убирается автоматически – вот я и взяла бокал и простерилизовала его. Простите, сэр, вот вам другой коктейль.

День выдался в самом деле нелегкий. Когда мы пришвартовались, никто нас не встретил, но пока Шельма менялась местами с Дити – нашему новоиспеченному командору хотелось первой ступить на палубу ее нового корабля, – запыхавшись, подбежали все три молодые женщины. Дверца по правому борту открылась, Шельма торжественно шагнула наружу…

…И тут же на нее с трех сторон налетели три женщины, смеясь и плача в одно и то же время. Но Шельму не так легко смутить. Все так же торжественно она поцеловала их, позволила им расцеловать себя, ласково погладила по головкам и велела успокоиться, все в порядке.

– Дорогие мои, я не собиралась вас покинуть, я просто не хотела, чтобы великий Лазарус Лонг оставил Шельму в дураках. Где он сейчас?

– Заперт в адмиральских апартаментах, мэм. То есть командор.

– Капитан Лор, заприте его где-нибудь еще. Адмиральские апартаменты теперь занимаю я.

– Есть, командор.

– Сколько времени это займет? Секунд, а не часов.

Лор что-то быстро сказала Доре на языке, который я почти понял. Я наклонился к своей жене:

– Что-то вроде испанского.

– Итальянский, – возразила Дити.

– Будем считать, что какой-то из романских. А, нет! Вспомнил – это галактический. Придется его выучить. Но на слух он нетрудный.

– Адмиральские апартаменты будут готовы к тому времени, как вы до них дойдете, командор, – доложила Лор.

– Очень хорошо. Я предполагаю использовать их прежде всего как рабочий кабинет; мой флаг остается на «Ае Плутишке». Так будет удобнее. «Дора» не вооружена, а «Ая Плутишка» – боевой корабль, вооруженный капер – и очень хорошо вооруженный при таких небольших размерах. – Шельма улыбнулась. – Несколько дней назад, в другой вселенной, мы уничтожили целую воздушную армию. У нас нет всяких таких штучек вроде искусственной гравитации – мы пристегиваемся и сражаемся в невесомости. С «Аи Плутишки» снято все лишнее, чтобы уменьшить вес и оставить место для вооружения. «Дора» – полная ей противоположность. Оба корабля прекрасно дополняют друг друга.

Я не мог понять, что это Шельма расхвасталась, – но у нее на все есть свои резоны. По-моему, она умеет читать мысли.

Что касается Лаз-Лор, то у меня сомнений нет – мысли друг друга они читают свободно. Они переглянулись и заговорили одновременно:

– Флаг вооруженного капера…

– …Это череп и кости…

– …Ведь верно? Мы будем брать пленных…

– …Или сразу перерезать им глотки?

– А что вам больше нравится? Капитан Лор, пожалуйста, говорите одна, а то вас трудно понять. Кстати, больше никаких полуночных мятежей. Лор, вы остаетесь капитаном до особого распоряжения.

Они снова переглянулись.

– Мы любим меняться.

– Мятеж – это была шутка.

– Никто вас не спрашивал, что вы любите. Мне имеет право и обязан давать советы только начальник штаба, он же старший помощник капитана флагманского корабля. Если у вас есть какие-нибудь предложения или просьбы, обратитесь к нему. Отвечайте на мой вопрос, капитан Лор.

– Мы сделаем все, что вы прикажете. Но наш брат, который был тогда нашим отцом, учил нас, что никогда не следует убивать без особой необходимости, и в то же время обучал разным способам убивать и заставлял практиковаться. Когда мы подросли, мы всегда хотели стать пиратами. Потом мы совсем выросли, поняли, что этому не бывать, и постарались об этом забыть.

– Мне кажется, вам трудно говорить, пользуясь только одним комплектом голосовых связок, – сказала Шельма. – Поэтому я отменяю тот свой приказ. Мы действуем в точности так, как учил вас Лазарус; до сих пор нам довелось убивать только один раз – чтобы отразить нападение. А эта воздушная армия… Мы выбрали время, начали атаку, когда их летающие машины были на земле, сожгли эти машины и горючее для них, предотвратили тем самым вторжение, но никого не убили. Но мы всегда готовы убивать. Вот почему, Лор, я вас предупредила несколько минут назад. У Аи было бы разбито сердце, если бы пришлось уничтожить Дору. А что до флага с черепом и костями… Не знаю, где его можно было бы вывесить, разве что в салоне, – я не возражаю. А почему вы решили, что не станете пиратами?

Они точно так же переглянулись.

– Из-за детишек…

– …У Лаз три, у меня четыре…

– …Потому что у Лор один раз были двойняшки…

– …Мы стараемся забеременеть в одно и то же время…

– …И так, чтобы это не мешало нашим планам…

– …И планам брата, если вы когда-нибудь выпустите его на свободу.

– Сколько вам лет? Я сначала подумала, что примерно столько же, сколько Дити, но этого не может быть. Пожалуйста, ответьте кто-нибудь одна, это простой вопрос.

Они необычно долго мысленно совещались. Наконец капитан Лор медленно произнесла:

– Он не такой простой. Мы попросим Дору и Афину сделать для нас расчет… если у них есть полные данные, но их может не быть. Если же говорить о земных годах и о нашем биологическом времени, то думаю, что мы на год-два моложе. Это неважно, потому что Иштар скажет нам, когда пора будет омолодиться. Это будет нескоро, нам еще далеко до менопаузы.

– А это надо делать с наступлением менопаузы?

– Да нет, просто тогда легче, и потом не перестаешь рожать детишек. Но мать Иштар прожила еще много лет после менопаузы, решила было умереть, а потом передумала и теперь выглядит моложе нас, и детишек у нее больше. На этот раз, я хочу сказать.

– А часто это приходится делать мужчинам? – спросила Шельма. Джейк поднял глаза и сказал:

– Мне это не понадобится еще недель шесть, Хильда. Может быть, семь.

– Ш-ш, дорогой. Лаз-Лор, вы поосторожнее с моим мужем. Когда у него течка, приходится сковывать его тяжелой цепью. Так что можете не отвечать – ему это знать ни к чему, а с моей стороны это было чисто