– Так в чем же дело?

– Так, устал немного от всего. Тишины хочется...

– Брось, братан, на пенсии тишину поищешь, а пока молодой – бери от жизни все, что она предлагает. Помнишь, как наш взводный говорил?

– Ага! Пришел, увидел... засадил!

– Во! Золотые слова! Тем более что последнее делать тебя никто заставлять не будет... Но!.. И не откажут, если хорошо себя будешь вести... Ну, что, идешь?

– А и хрен с тобой!

– Всегда со мной...

– Ну. Что, где, когда, сколько?

– В нашей общаге, на Тенистой. Возьмешь пузырь «Пшеничной», какой-нибудь закусон, и в пять часов встречаемся на станции Фонтана.[17]

– В пять часов?! Совсем ты, Смол, стал «пиджаком». Не стыдно?

– Отвали, военный! В семнадцать ноль-ноль!

Ребята, Смол был прав, собрались веселые. Пели песни под гитару, дурачились как могли. Потом включили магнитофон – веселилась вся общага. Ходили из комнаты в комнату, и везде был стол с закусью и тем, чем ее запивать. Ну, и набрались соответственно...

– Ты только посмотри, братан, какая телка на тебя глаз положила и прется, – пьяно шептал Смол Андрею на ухо, показывая глазами на миловидную девушку.

– Кто такая? – Резкость в глазах Филина порядочно сбилась после выпитого, да и слаб он был еще.

– Анька. Со мной в параллельной группе учится. Непристу-упная! Я сколько раз подкатывал, и пф-ф-ф – облом полный. Да и не я один... Но результат тот же – фуй по всей морде! А на тебя, вижу, запала. Давай, лови момент!

– Не хочу.

– Ты че, братан, поц?! Такая телка!

– Нет настроения. Да и бухнули мы сегодня не слабо! Как бы облома не вышло...

– Ну, смотри, такие на дороге не валяются – такие вообще редко где валяются... Кто-нибудь обязательно подберет, пока ты этим щелкаешь...

– Отвали, лейт запаса! Давай лучше еще по стопарю накатим.

– Наливай!

В какой-то момент Андрей совершенно очумел от алкоголя и стоявшего коромыслом сигаретного дыма и вышел на лестничную клетку проветриться...

– А ты где живешь? – вдруг услышал он у себя за спиной.

– На Котовского, – ответил Филин машинально, а обернувшись, увидел Аню. – А что?

– Просто три часа ночи, а это на другом конце города. Как же ты доберешься?

– А-а! Как-нибудь!

– Хочешь остаться?

– Пустишь – останусь!

– Пущу... Пойдем?

– Пошли. – Он пьяно побрел за девушкой по ступенькам вверх...

... – Ты здесь что, одна живешь?

– Нет, просто девчонки пошли спать к своим парням. Нас здесь трое. Вот! Так что сегодня комната моя, – сказала Аня, закрывая дверь на ключ. – Проходи, раздевайся, ложись!.. А я сейчас, только шампанское открою.

Она скрылась за импровизированной перегородкой. Девчонки очень нестандартно решили вопрос с жилыми метрами в этой комнатушке и совмещением с ними, с этими метрами, большого трехстворчатого шкафа – его просто поставили поперек комнаты, в полутора метрах от входной двери. Получилась крохотная «столовая» – кухонька или тамбур, как посмотреть. Дверь можно было держать открытой – взгляд натыкался на шкаф, надежно скрывавший происходящее внутри.

«Пришел! Увидел! Засадил!» – вспомнил Андрей, проваливаясь в пьяный сон...

– Эй, военный, ты что, сюда спать пришел?! Не спи! – его очень настойчиво тормошили за плечо. – Ну же, просыпайся!!!

Филин с огромным трудом разлепил глаза, все еще находясь в плену ставших союзниками Бахуса и Морфея.

...Вокруг горели свечи. Много... Они были везде: на шкафу, на книжных полках, на подоконнике, даже в нескольких нашедших себе вторую жизнь бутылках из-под шампанского... Перед ним стояла обнаженная, с распущенными ниже лопаток вьющимися волосами девушка, в черных чулках и ботфортах на каблуках... Положив руки на точеные бедра, она улыбалась в ожидании мужской реакции...

«Сука! Тварь! – что-то сломалось в мозгу Филина со звоном и дребезгом. – Инга!!! Удавлю, мразь! Зубами разорву, падла!»

Какая-то мощная пружина выбросила Филина из постели. Он схватил девушку за волосы и рванул назад, второй рукой нащупал пульсирующую на шее артерию...

«...Убью суку, раз и насовсем. Змеюка гремучая! Но сначала закончу то, что ты начала еще там, в пещере. Видит бог – я этого не хотел, еще тогда!.. Молись, мразь!..»

Завернув ей за спину руки, Филин развернул девушку спиной к себе и заставил нагнуться, уткнув лицом в подушку... Вот они, прямо перед ним, здесь, эти ненавистные бедра, затянутые в черные чулки. И он сделал это... Вломился в плоть, уподобившись племенному жеребцу...

– На! На! На! Су-ука! На! Разорву! На! На! В клочья! В куски! Получи! Падла!..

Он работал, как паровой молот на кузнице – неотвратимо, мощно, непрерывно...

... – Кричи! Кричи, сука! На! На! На! На! Кричи! Плачь! Проси пощады, гадина! На! На!..

И не было усталости. Была только одна всепоглощающая, пожирающая его изнутри ненависть, дававшая ему эти нечеловеческие силы. Молот все бил и бил... А руки в безудержной ярости комкали, мяли некогда белые, а теперь с проступившими большими синяками бедра. И... То ли водка выпитая, то ли ненависть не давали закончить это начатое дело. Но... Но всему рано или поздно приходит конец... И Андрей взорвался... И изливался долго и болезненно...

Филин отпустил руки, и девушка упала на колени.

– Боже! Вот это да-а! Боже! Так не бывает! – шептала она, извиваясь у его ног в конвульсиях оргазма.

...Андрей посмотрел вниз и увидел на полу Аню. Горячая волна ударила ему в голову, принося понимание происшедшего. Он поднял ее на руки и уложил на кровать.

– Я сделал тебе больно?! Говори!!! Ну же!!! – Хмель улетучился куда-то очень далеко. – Господи!!! Ну, на хрена вам эти свечи?! Откуда у вас у всех этот садистский комплект: свечи, чулки, сапоги?!

Девушка подняла руки и погладила Андрея по успевшей за ночь стать колючей щеке:

– Это было что-то! Я даже не представляла себе, что так кто-то может!

– Что ты несешь?! – Андрей смотрел на разомлевшую Аню. – Что ты несешь?! Я же тебя чуть не убил, ДУРА!

– Зато я летала! Это нирвана!..

...Через две недели Смол позвонил Андрею:

– Андрюха, братан, ты Аньку помнишь? Ну, из общаги которая...

– Помню. Ну...

– Она просила дать твой телефон или чтобы ты сам приехал в общагу.

– Ладно. Я приеду...

К вечеру того же дня Филин стучался в знакомую уже дверь:

– Ты хотела меня видеть?

– Да.

– Что-то случилось?

– У меня задержка месячных, восемь дней... Андрюша, я, кажется, беременна...

Филин очень внимательно посмотрел в лицо девушки.

«Нет. Не похожа она на „охотниц за погонами“. Да и не врет, кажется... Ну, что ж, значит, так судьба