— Сейчас посмотрю, — Раштики послал запрос со своего вирстбука. — Мгновение. Мы слишком быстро едем. Сигнал не очень хороший. Нет… Никаких специальных замечаний в адрес Савельева у нас не было. Никогда. Только стандартное досье. Закончил хайтек-школу Байок-скай, системный инженер, работал с военными, получил степень магистра в области проектирования чипов. Ничего странного. Характеристика от военной корпорации «Микадо». Очень позитивная. Высокий когнитивный предел, дисциплина. Образцовый гражданин хайтек-пространства. Семьи нет. Вредных привычек тоже. Личностный аналитик «Микадо» пишет, что у Савельева высокая устойчивость к стрессу. Низкие показатели социальной чувствительности, но на границе нормы…
— Где он живет?
— Здесь, в Монровии. Единственная жилая зона в Либерии, — Раштики обернулся. — Поедем туда вечером. Отели есть только там.
— А выпивка у них имеется? — поинтересовался Идзуми.
— Уж чего-чего, а этого тут навалом, — подмигнул ему инспектор упредилки, — мы же в порту! Если хотите, наведаемся к моим друзьям в таможенный терминал. У них всегда отличный ассортимент конфиската. Не мавританского, конечно, но карибский — весь. Тридцать сортов рома. А?
— Хоть одна приятная новость за последний месяц, — Идзуми глубоко вздохнул.
Раштики присмотрелся к белым ангарам, возникшим на горизонте.
— Похоже, приехали, — он сверился с данными навигатора на лобовом стекле. — Строение номер двести сорок один. Если верить карте — это и есть Brain Gate. Через полчаса будем у их ворот.
Идзуми вытащил из дорожной сумки электронный бинокль. Присмотрелся.
— Территорию охраняет военная пехота с базы «Микадо». Почему же меня это нисколько не удивляет? Забор высотой метров эдак пять. Вышки с пулеметами. Интересно… И все это для создания чипа, который облегчит жизнь инвалидам? А там что?
— Где? — Раштики протянул руку, чтобы взять бинокль.
— Вот! — Идзуми ткнул пальцем в длинный бетонный канал, тянувшийся от базы прямо к морю.
— А-а… Похоже на ремонтный шлюз. Я такие видел на заводе, где обслуживают и ремонтируют морские наутилусы. По нему можно перетащить посудину прямо из моря, с глубины, в сухой док.
— Еще интереснее, — проворчал Идзуми. — Они подрабатывают ремонтом наутилусов?
Раштики подался вперед, потом протянул Идзуми бинокль:
— Гляньте, похоже, как раз один собираются затащить в ангар. Видите, в море всплыл черный? Здоровый какой… Я таких никогда не видел.
Идзуми дал максимальное увеличение, пригляделся…
— Это подводный крейсер, — сказал он. — Остановитесь!
Турбокар тут же затормозил.
Инспектор присмотрелся. Увеличение было недостаточным, чтобы разглядеть детали, но Идзуми был готов поклясться, что видит двух высоких женщин, стоящих на капитанском мостике. Ветер трепал ярко- голубые волосы одной из них.
— Вот дерьмо… — Идзуми почувствовал, что по всему его телу выступает холодная испарина. — Бэнши…
— Дэйдра МакМэрфи?! Дайте посмотреть! Никогда ее не видел! — Раштики вырвал у Идзуми бинокль и уставился на стоящий далеко в море наутилус.
— Ох, чувствую, я об этом пожалею… — вздохнул Идзуми. — Но план меняется. Интуиция подсказывает мне, что если нас и пустят внутрь компании, то узнать, чем они там на самом деле занимаются, все равно не удастся.
— И что? — Раштики наверняка бы побледнел, если бы смог.
Лицо Идзуми вдруг просияло.
— О! У меня же есть напарник! — воскликнул он. — Я и забыл. Все в порядке. Ни вам, ни мне не потребуется лезть туда тайком, пробиваясь через все охранные кордоны.
Инспектор активировал свой биофон и с огромным удовольствием сказал:
— Привет, Роджер. Я только что нашел тебе отличное задание.
К семи вечера Инферно только-только закончил рассказывать о внутреннем устройстве арены «Сунь Укун», разбирать ее карту, персонажей, виды оружия, прыжки и методы «заточки скила» — прокачки своего персонажа. Дэз, Тайни и Чарли подключились к нейролингве и закачали себе общую информацию вместе с правилами арены. Потом начали обсуждать полученные данные с Инферно. В результате Громов, который к нейролингве подключиться не мог, временами чувствовал себя лишним и вообще не понимал, о чем идет речь.
— То есть если я встретил наджлонга, то должен остановиться и сделать то, что он хочет, даже если речь идет о двухчасовом чтении мантр? — уточнил Тайни.
— Не обязательно, — Инферно покачал головой. — Еще раз повторяю. Чтобы выиграть на этой арене, думать не надо вообще. То действие, которое тебе мгновенно подсказывает интуиция, — самое верное. Как только начал задумываться, считай, проиграл. Надо уловить этот тонкий нюанс.
— Все, что я пока понял, — ты победил, потому что не знал этой игры, никогда в жизни в ней не был и не думал, проходя ее, ни секунды, — проворчал Чарли.
— Да, но я не сам до этого додумался. Мне подсказал Джокер, — Инферно опустил голову.
Дэз удивленно подняла голову, оторвавшись от монитора с картой арены.
— Ты же еще не был с ним знаком в сорок восьмом году, — заметила она.
— С ним лично нет, а с его манерой проведения хакерских атак — да. Он ведь первым изобрел интуитивный способ борьбы с защитными системами. Если твои действия лишены формальной логики и четкой последовательности, компьютер не может тебя просчитать. Поэтому я думаю, что для победы в «Сунь Укун» мы должны тренироваться на совсем другой арене…
Инферно загадочно посмотрел на Макса. Потом набрал сетевой адрес, и на мониторы всех четверых друзей вывелась загрузочная страница портала «Максимус Гром».
— Эта арена хороша тем, что не требует обязательного подключения к Сети с полным нейронным контактом, — Инферно посмотрел на Макса. — Достаточно и ее простой, двухмерной версии. Смотрите.
Он подошел к монитору Громова и попросил всех остальных:
— Идите сюда.
Дэз слегка нахмурилась, похоже, она не очень понимала план Инферно. Как и все остальные.
Инферно спокойно загрузил «тест», а затем по экрану побежали пиктограммы заданий — тестов на память, логику, интуицию, способности к идентификации… Среди них не было тех, что отвечают за формальную память — «способность пропитывать свои мозги данными нейролингвы», как говорил доктор Синклер. Сколько колец у Сатурна или какую частоту имел первый собранный человеком процессор.
Тесты арены требовали только одного — когнитивных способностей. Например, на экране вертятся пять цилиндров, составленных из букв, — две трети букв принадлежат слову, оставшаяся треть — лишние. Пять цилиндров содержат так или иначе связанные между собой слова, а в шестом — слово, выпадающее из ряда. Например: корпускула, излучение, протонный, ионосфера, гелиофизика и архитектура. Тот, кто за тридцать секунд глядения на вертящиеся цилиндры с буквами успевал понять, какие именно слова зашифрованы, к какой области они относятся и что архитектура не имеет отношения к понятиям из области гелиофизики, — мог получить десять баллов.
Макс даже не успевал следить за движениями пальцев Инферно, которые с немыслимой скоростью выбирали правильные ответы!
«Ваш мозг работает со 100 % эффективностью! Поздравляем! Вы — гуру! Введите ваше имя, чтобы мы знали абсолютного чемпиона», — выдала система.
Громов, Тайни, Чарли и Дэз стояли рядом, не в состоянии произнести ни слова.
— Как? — наконец с трудом вымолвил Спаркл.
