Вы родились с душой, но эта душа — всего лишь потенциал и то, что говорит Гурджиев, означает то же самое.

Вам следует привести этот потенциал к осуществлению. Вам нужно обрести его. Вам надо заслужить его.

Политик узнает это, когда вся его жизнь утекла в водосток. Теперь ему приходится сознаться, что он выглядит очень глупо, так как его жизнь была жизнью идиота.

Раны не исцеляют сокрытием.

Религия является средством лечения.

Слово медитация и слово медицина имеют общий корень. Медицина для тела, медитация для души. Она целебна, она — средство лечения.

Вы меня спрашиваете, может ли политик быть религиозным? Оставаясь политиком, это невозможно. Да, если он бросит политику, тогда он может стать религиозным человеком. Я не мешаю политику стать религиозным. Я говорю вот что: «В качестве политика он религиозным быть не может, потому что это два различных направления».

Либо вы прикрываете свою рану, либо ее лечите. Вы не можете делать и то, и другое. И для того, чтобы ее исцелить вам приходится открыть ее. Откройте ее, изучите ее, войдите в ее глубину, перестрадайте ею.

Что необходимо, так это исследование всего вашего существа — беспристрастное, без осуждения, потому что вы обнаружите многие вещи, которые считаются плохими, греховными. Так не отпряньте от них, пусть себе будут. Просто не нужно ничего осуждать.

Вы начали исследование. Просто отметьте, что тут что-то есть, отметьте и идите дальше. Не осуждайте этого, не называйте никак. Не относитесь ни к чему с предубеждением, не будьте ни за, ни против, потому что именно это мешает исследованию: ваш внутренний мир немедленно закрывается, вы становитесь напряженным: что-то грешное? Вы входите внутрь и видите нечто, пугаетесь, что это грех: алчность, сладострастие, гнев, зависть. Бог мой — все это во мне, лучше туда не входить.

Вот почему миллионы людей не входят внутрь.

Они просто сидят на пороге своего дома.

Они живут на крылечке всю свою жизнь. А в доме множество комнат, это дворец. Если вы войдете, вы столкнетесь с многим таким, что другие назовут в вас плохим. Вы же не знаете, вы просто говорите: «Я — человек неосведомленный. Я не знаю, кто ты тут такой есть. Я просто пришел исследовать, сделать осмотр». И не стоит инспектору беспокоиться о том, что хорошо, что плохо, он просто продолжает разглядывать и смотреть.

И вас удивит самое страшное ощущение: то, что вы до сих пор называли любовью, на самом деле оказывается скрытой внутри ненавистью. Просто отметьте себе это...

То, что вы до сих пор именовали скромностью, просто скрывает ваше эго. Просто отметьте это.

Если меня кто-то спрашивает: «Скромный ли вы человек?» — я не могу сказать: «Да», — потому что я знаю, что скромность — это эго, стоящее вместо ног на голове. Я не эгоист, как я могу быть скромным? Вы меня понимаете? Невозможно быть скромным, не имея эго. И когда вы однажды замечаете, что оба существуют вместе, случается самое странное, то, что я вам говорил.

В момент, когда вы замечаете; что ваша любовь и ваша ненависть, ваша скромность и ваше эго — одно, они улетучиваются.

Вам совсем ничего не нужно делать. Вы разгадали их секрет. Этот секрет помогал им оставаться в вас. Вы увидели секрет, и теперь им не осталось места, в котором можно спрятаться. Входите вновь и вновь, и вы будете находить там всякого плохого все меньше и меньше. Скопления внутри вас иссякнут, толпы отступят. И недалек день, когда вы останетесь в одиночестве, не будет никого: пустота в ваших руках. И внезапно вы исцелены.

Вовсе не надо сравнивать — вы есть вы, или это кто-то другой. Почему я должен себя сравнивать с Иегуди Менухиным или с Пабло Пикассо? Я не вижу в этом никакого смысла. Они делают свои дела, я занят своим делом. Но я с уверенностью могу сказать о себе, что я радуюсь всему, чем я занят или не занят.

Только в себе я могу быть уверен.

Я знаю, что если вы продолжите исследование своего внутреннего мира без осуждения, не оценивая, вовсе не думая, просто наблюдая факты — они начинают исчезать.

Наступает день, и вы остаетесь один, вся толпа ушла, и в этот момент вы впервые ощущаете, что такое исцеление психики.

Из исцеления психики отворяется дверь к духовному исцелению.

Вам не понадобится ее открывать, она откроется сама. Вы просто достигаете психического центра, и дверь отворяется. Она ждала вас, может быть, многие жизни. Когда вы приходите, дверь немедленно отворяется, и через эту дверь вы видите не только себя, вы видите все Бытие, все звезды, весь космос.

Поэтому я могу сказать безусловно: ни один политик не может стать религиозным до тех пор, пока он не оставит политики. Тогда он не политик, и то, что я говорю, к нему не относится.

Вы спросили также, может ли религиозный человек стать политиком? Это еще более невозможно, чем первое, потому что ему нет совершенно никакого смысла им становиться. Если причиной того, что вгоняет вас в честолюбие, является чувство неполноценности, то как же может религиозный человек стать политиком? Ведь отсутствует движущая сила. Но порой это случалось и может произойти в будущем, так что позвольте мне рассказать вам об этом.

В прошлом это было возможно, потому что в мире господствовала монархия. Изредка случалось, что престолонаследник оказывался поэтом. Поэту очень трудно стать президентом Америки: кто его станет слушать? Люди думают, что он сумасшедший, и похож-то он на хиппи. Он не может привести себя в порядок, а пытается навести порядок во всем мире?

Но в старину это было возможно благодаря монархии. Последний император Индии, которого сменили уже британцы, был поэтом, потому-то британцы и смогли захватить Индию. Это был Бахадур-шах Зафар — один из величайших поэтов Урду. Сейчас поэту невозможно стать императором, то была просто случайность, что он родился сыном императора.

В старые времена монархии в западном полушарии мог родиться человек, подобный римскому императору Марку Аврелию. Он был религиозным человеком, но это была случайность. Марк Аврелий сегодня стать президентом или премьер-министром не может, потому что он не пойдет просить голосовать за себя; он не станет нищенствовать.

Зачем?

В Индии это случалось несколько раз. Ашока — один из великих императоров Индии — был религиозным человеком.

Так что в прошлом это было возможно благодаря монархии. Но при монархии и идиоты, и сумасшедшие тоже становятся царями, все было возможно. Я не сторонник монархии, а просто говорю, что во времена монархии для религиозного человека была такая возможность, и он мог стать императором.

В будущем демократия продлится недолго, потому что политик уже сейчас невежественен по сравнению с ученым, он уже находится в руках ученого.

Будущее принадлежит ученому, а не политику.

Это означает, что нам нужно заменить слово «демократия». У меня есть для этого слово — «меритократия».

Качество будет решающим фактором. Будет решать не то, сколько вы сможете собрать голосов, обсуждая всевозможные обещания и надежды, а ваше качество, ваша истинная сила в мире науки окажется решающей. А когда правительство, наконец, окажется в руках ученого, тогда все возможно. Потому я назвал науку объективной религией, а саму религию — субъективной наукой.

Когда управление однажды перейдет к ученому, карта мира будет другой. В чем заключается борьба между советским ученым и американским ученым? Оба они работают над одними и теми же предложениями, и, объединившись, они преуспеют значительно быстрее. Это совершенная глупость, что по всему миру каждая нация проводит одни и те же эксперименты, это невероятно. Все эти люди, объединившись, могут творить чудеса. Раздельно это обходится дороже.

К примеру, если Альберт Эйнштейн не спасся из Германии, кто бы тогда выиграл мировую войну? Вы