поучиться этим ходячим павлинам в богатых одеждах! Торжественно замерли. Ждут.
- Мэм, это счастье для них. Никто еще никогда не фотографировал их, они знают, что такое фотоаппарат только понаслышке, - встрял Шафи.
- Надеюсь, они не боятся?
- Нет, мэм, ну что вы, как можно ВАС бояться! - вот лжец, все свои фразы строит и произносит так, чтобы умаслить мое чувство собственной важности, и это у него стало получаться. Я уже привыкла к тому, что я 'мэм', что могу быть пренебрежительной и даже властной, но неужели меня так легко поймать на такие вот дешевые фразочки и на масляную интонацию? Ведь очевидно, что это все лицемерие, и все-таки начинаю замечать, что порой играю в эту игру уже по-честному.
- Шафи, спроси, если что, я могу заплатить им...
- Мэм, Вы уже сделали для них такой подарок, который они запомнят на всю жизнь.
Да, эти женщины производят гораздо более приятное впечатление, чем обеспеченные индианки. Даже женщины в возрасте выглядят очень приятно - стройные, подтянутые тела, лица серьезные, но без печати озабоченности, спокойные, но не вялые, ни печали, ни довольства, и они совсем не выглядят тупыми. Во всем их облике есть особая красота. Вспомнились наши крестьянки - вечно скандальные, вечно недовольные суетливые крепкие бабы с лицами, на которых отложили несмываемую печать непрерывные заботы и раздражение. И самогон, конечно. Мысли о наших бабах вызвали смутное беспокойство, ну их в баню...
Подзываю, перевожу фотоаппарат в режим 'Play', показываю на дисплее получившиеся фотки. От них пахнет костром, копотью и ветхой одеждой. Боже мой, сколько восторга, белозубых ярких улыбок, смеха! Шутливо толкаются, толпятся, ржут во все горло, прикрывают лица - стесняются. Вот уж не ожидала такой прыти, думала, что они уставшие... а ведь усталость у меня прочно ассоциируется с озлобленностью, мрачностью, а у них нет...
Еще час приятных, но монотонных пейзажей, и дорога переходит в серпантин. Сосновые леса взбираются вверх по ярко-зеленому бархатному травяному ковру. Как я люблю сосны! Запах смолы, вкус иголок, пушистые лапы... иногда почти что вижу, как от них исходит золотистое сияние, смешивается с густым запахом и уводит ощущения куда-то очень далеко - в давно забытые детские воспоминания, в закоулки памяти или туда, где я может быть еще только буду.
Наконец-то приезжаем на небольшую круглую площадку с видом на поля для гольфа, холмы, похожие на гигантские зеленые волны, переходящие в невысокие скалистые горы. Это конечная стоянка машин, и тут их, как ни странно, немало, несмотря на то, что туристов не видать. Бессолнечно и прохладно, иду пить чай в одно из открытых кафе, около которого стоит длинный деревянный стол и разномастные стулья... Неужели иностранец? По всем признакам похож. Пока шла, успела дорисовать его до привлекательного мужчины. С раннего детства все время хочется влюбляться, и я напропалую влюблялась во всех подряд. Иногда западала на таких уродов, что стыдно вспоминать:)
Подхожу совсем близко, и он словно почувствовал меня и обернулся. Механическая улыбка, банальное приветствие, пустые глаза, добродушно-безраличное выражение лица, - самый обычный иностранец, с которым можно обсудить разве что маршруты и цены. Но я все-таки здороваюсь и сажусь рядом... Зачем???
- Ты откуда? - автомат мужским голосом выплюнул первую по очереди фразу.
Ну почему именно 'ты откуда', 'куда едешь', 'как долго ты уже в Индии'... что они все - из пластилина что ли? Почему не спросить 'Что ты ищешь в своих путешествиях?', или 'Как ты думаешь - почему эти горы навевают на меня такое настроение, как когда просыпаешься среди ночи и не понимаешь - то ли встать и прогуляться, то ли попытаться уснуть дальше', или... Да что угодно можно сказать или спросить, если душа не из картона, если хоть какая-то жизнь теплится там, но, видно, они как раз из картона...
- Из России, - отвечаю вяло, но все же натягиваю улыбку.
(Сейчас скажет - 'О! Россия!!')
- О! Россия! Никогда не был в России. Я думал, все русские девушки - высокие и крепкие, а ты больше похожа на француженку. А я из Англии. Ты была когда-нибудь в Англии?
- Нет, меня как-то не влечет в Европу. Особенно теперь... - поймет, не поймет? Нет, не понял. А сейчас скажет - 'да, здесь совсем все по-другому', как будто бы не понимает, что только дебил не видит, что здесь все по-другому...
- О да! Здесь все совсем другое.
Вообще это такой стиль разговора картонных людей - они обмениваются высказываниями, на которых поставлен штамп 'общепризнано' и 'годится для поддержания разговора с тетушками и дядюшками из старой доброй Европы'. При этом лучше не смотреть им в глаза - они в эти моменты ничего не выражают, ну то есть вообще ничего, и ощущение от общения с ними - не из приятных, мягко говоря. Если хочешь почувствовать в европейце, путешествующем по Индии, какую-то живость - покажи ему вкусную сардельку или какую- нибудь бирюльку, тогда глазки его забегают и загорятся огоньком, в котором можно додумать интерес к жизни.
- Сюда люди приезжают что-то искать, а в Европе люди работают, - засмеялся неизвестно чему.
- Я больше не работаю.
- Кем?
Толковый получается разговор... молча смотрю ему в глаза, но там ничего не изменилось - просто игла патефона перескочила на следующую дорожку, раз эта дала сбой. Какой вопрос на очереди?
- Нравится тебе Джамму и Кашмир?
- Нет, здесь слишком напряженная атмосфера, - наверное, все боятся, что в любой день может начаться война.
(Только не надо рассказывать, как тут было десять лет назад...)
- Да, десять лет назад здесь все было по-другому. На Дал-Лэйк невозможно было найти свободного места, - так много было туристов. И все приезжали сюда не на три дня, как сейчас, а на несколько месяцев. Мы не хотели возвращаться домой, здесь был наш дом, наш рай на земле, рай для тех, кто не хочет сидеть в офисе, делать карьеру, носить костюм. Это было самое романтическое место в мире, где можно было быть
