а то и целых три лимонных дольки.

Вильям неподвижно уставился в стену.

Он пытался найти ответ на старую как мир загадку: проглотить или выплюнуть?

– Вы в порядке, мистер де Словье?

– Ммф.

– Слишком много сахара?

– Ммф.

– Не слишком ли горячий?

Вильям с благодарностью выплюнул чай в направлении реки.

– А! – воскликнул он. – Да! Слишком горячий! Вот в чем дело! Слишком горячий! Прекрасный чай, но… слишком горяч! Я лучше поставлю кружку вот тут, у моих ног, пусть остынет немного!

Он снова схватил блокнот и карандаш.

– Итак… э, Гаффс, которого из этих людей ты укусил за ногу?

Гаффс гавкнул.

– Он их всех искусал, – перевел голос Глубокой Кости, – если уж начал кусаться, зачем останавливаться?

– Ты их узнаешь, если укусишь снова?

– Он говорит, да. Он говорит, большой человек был на вкус как… ну, знаешь… – Глубокая Кость сделал паузу, – вроде… как ее там… большая, большая миска с водой и мылом.

– Ванна?

Гаффс зарычал.

– Да, это… слово, – сказал Глубокая Кость. – А другой пах дешевым маслом для волос. А тот, который был как Бо… как лорд Ветинари, он пах вином.

– Вином?

– Да. А еще Гаффс извиняется, за то, что укусил тебя сейчас, просто он увлекся воспоминаниями. Мы… говорят, что у собак очень физиологичная память, если ты понимаешь, о чем я.

Вильям кивнул и потер укушенную ногу. Описание вторжения в Продолговатый Кабинет выглядело как последовательность завываний, лая и рычания. Гаффс бегал кругами, хватая себя за хвост, пока не наткнулся на колено Вильяма.

– И Рон с тех самых пор носит его у себя под пальто?

– Никто не трогает Старого Вонючку Рона, – сказал Глубокая Кость.

– Верю, – сказал Вильям.

Он кивнул на Гаффса.

– Я хочу сделать картинку с ним, – объявил он. – История… потрясающая. Но мне нужна картинка, чтобы доказать, что я и вправду беседовал с Гаффсом. Ну… через переводчика, конечно. Я не хочу, чтобы люди считали, будто это очередная глупая байка про «говорящую собаку», как в «Инквайрере»…

Команда забормотала. Запрос был встречен без энтузиазма.

– Тут респектабельный квартал, знаете ли, – сказал Человек-Утка. – Мы не позволяем кому попало болтаться здесь.

– Но ведь тропинка проходит прямо под мостом! – заспорил Вильям. – По ней кто угодно может пройти!

– Ну-у-у, да, – сказал Генри Гроб. – Может. – Он откашлялся и мастерски сплюнул в костер. – Только второй раз ему этого не захочется.

– Бляха-муха, – пояснил Старый Вонючка Рон. – Подавился лудильщиком? Гарн! Я г'рил им. Рука тысячелетия и креветка!

– Тогда вам лучше сходить со мной в редакцию, – предложил Вильям. – В конце концов, вы таскаете его с собой с тех самых пор, как начали продавать наши газеты, верно?

– Сейчас это слишком опасно, – сказал Глубокая Кость.

– Может, еще пятьдесят долларов сделают опасность меньше?

– Еще пятьдесят долларов? Всего, значит, выйдет пятнадцать долларов!

– Сто долларов, – устало поправил Вильям. – Вы ведь понимаете, что это в интересах общества?

Они вытянули шеи.

– Похоже, никто не подглядывает, – объявил Генри Гроб.

Вильям шагнул вперед, совершенно случайно опрокинув кружку с чаем.

– Тогда пойдем, – скомандовал он.