– А теперь убери свой блокнот, парень, – предложил он тихим голосом. – Вот так, только ты и я. Никакого столкновения… символов профессии.

На этот раз Вильям догадался, какой поступок будет самым мудрым. Он убрал блокнот.

– Хорошо, – одобрил Ваймс. – А теперь мы с тобой отойдем поболтать в уголок, пока твои друзья наводят порядок. Просто поразительно, сколько мебели может переломать простая попытка сделать картинку.

Ваймс уселся на перевернутое корыто, Вильям же обошелся лошадкой- качалкой.

– Ну хорошо, мистер де Словье, поступим по-вашему.

– Я даже не знаю, что это значит – по-моему.

– Ты не собираешься поделиться со мной информацией?

– Я не уверен в том, что знаю, – ответил Вильям. – Но я… думаю… что лорд Ветинари совершил нечто примечательное непосредственно перед преступлением.

Ваймс вынул свой собственный блокнот и полистал страницы.

– Он вошел во Дворец через конюшни незадолго до семи часов и отпустил охранника.

– Он отсутствовал всю ночь?

Ваймс пожал плечами.

– Его светлость приходит и уходит. Охранники не спрашивают его, куда и зачем. Ты что, говорил с ними?

Вильям ожидал этого вопроса. Но ответа на него не знал и сам. Однако в дворцовую охрану, насколько он мог судить, людей брали отнюдь не за живое воображение или острое чутье, а, скорее, за туповатую верность. Вряд ли Глубокая Кость был одним из них.

– Не думаю, – сказал он.

– Ах, ты не думаешь?

Постой, постой… Глубокая Кость утверждал, что знаком с песиком Ваффлсом, а уж собака-то должна знать, когда ее хозяин ведет себя странно, собаки не любят, когда нарушается привычный распорядок жизни…

– Думаю, для Его Светлости было очень нетипично отсутствовать в это время, – осторожно сказал Вильям, – это не вписывалось в его… распорядок.

– Колоть ножом клерка и пытаться бежать с тяжеленным мешком денег – тоже, – проворчал Ваймс. – Да, мы обратили внимание на вес мешка. Мы не тупицы. Мы просто так выглядим. О… а еще охранник сказал, что от лорда пахло спиртным.

– Он пьет?

– Не настолько, чтобы это было заметно.

– У него есть бар в кабинете.

Ваймс улыбнулся.

– Ты заметил? Ему нравится, когда пьют другие.

– Может, это означает, что он просто принял для храбрости, перед тем, как… – начал Вильям и замолчал на полуслове. – Нет, только не Ветинари. Это не в его стиле.

– Нет. Не в его, – согласился Ваймс. Он снова сел. – Может, тебе лучше еще подумать, мистер де Словье. Может быть… может быть… ты сможешь найти кого- нибудь, кто поможет тебе в этом.

Судя по тону его голоса, становилось понятно, что неформальная беседа закончена.

– Знаете что-нибудь о мистере Скриппе? – спросил Вильям.

– Таттл Скрипп? Сын старого Таскла Скриппа. Последние семь лет возглавляет Гильдию Башмачников и Скорняков, – ответил Ваймс. – Хороший семьянин. Владеет старинным магазином в переулке Виксона.

– И это все?

– Мистер де Словье, это все, что Страже известно о мистере Скриппе. Ясно тебе? С теми людьми, о которых мы знаем много, тебе не захотелось бы познакомиться, поверь мне.

– А, – сказал Вильям и наморщил лоб, – но в переулке Виксона нет обувного магазина.

– Я о ботинках и не говорил.

– Фактически, там есть только один магазин, хотя бы отдаленно, э, связанный с кожей, и это…

– Да, именно он, – кивнул Ваймс.

– Но он продает…

– Все это считается «изделиями из кожи», – прервал его Ваймс и взял свою дубинку.

– Ну, да… и из резины… и… перья…. и хлысты… и такие маленькие поддерживающие штуки… – пробормотал, покраснев, Вильям. – Но…

– Ни разу не был там, но, полагаю, у капрала Ноббса есть их каталог, – сказал Ваймс. – Просто Гильдии Маленьких Поддерживающих Штучек не существует, хотя мысль интересная. В любом случае, мистер Скрипп очень милый человек и законопослушный гражданин, мистер де Словье. Прекрасная семейная атмосфера в этом магазине, как я слышал. Делает покупку того и этого и маленьких поддерживающих штучек такой же приятной, как покупка кулька мятных конфеток, без сомнений. И я слышал, что первым действием мистера Скрипа на посту Патриция будет помилование лорда Ветинари.

– Что? Без суда?

– Разве не прелестно? – ответил Ваймс неестественно веселым голосом. – Отличный первый шаг для вступления в должность, а? Новый старт, с чистого листа, что толку ворошить грязное белье? Бедняга Патриций. Перетрудился. Съехал с катушек. А все оттого, что мало бывал на свежем воздухе. И так далее. Его можно будет убрать подальше в какое-нибудь тихое место и как можно скорее забыть об этой неприятной истории. Какое облегчение, а?

– Но вы же знаете, что он не…

– Знаю? – переспросил Ваймс. – Вот это моя официальная дубинка. Если бы это была шипастая палица, то и город был бы другим. Мне пора идти. Вы сказали. Что предавались размышлениям. Возможно, вам стоит подумать еще.

Вильям смотрел, как коммандер уходит.

Сахарисса, наконец, взяла себя в руки, возможно потому, что никто больше не пытался ее утешить.

– Что нам теперь делать? – спросила она.

– Не знаю. Газету, наверное. Это наша работа.

– Но что будет, если эти бандиты вернутся?

– Не думаю, что они рискнут. Это место теперь под наблюдением.

Сахарисса начала собирать бумаги с пола.

– Думаю, мне будет лучше, если я займусь чем-нибудь…

– Молодец.

– Особенно, если ты надиктуешь мне пару абзацев о недавнем пожаре.

– Отто сделал отличную картинку, – вспомнил Вильям. – Верно, Отто?

– О, та. С ней фсе ф порятке. Но…

Вампир разглядывал свой иконограф. Аппарат был разбит.

– Ох, мне так жаль, – сказал Вильям.

– У меня тругие есть. – Отто вздохнул. – Снаете, я тумал, в польшом городе