– Он дошел уже до того, что больше не желает жить в Анк-Морпорке. Говорит, в городе полно грязи.

– Какая наблюдательность.

– Нет, я имел в виду…

– Ох, да знаю я, что ты имел в виду, – прервал его Доброгор. – Встречал я таких людей, как он.

– Так что ты там говорил насчет денег? – сменил тему Вильям. – Это правда?

Гном кивнул на свинцовые слитки, аккуратно сложенные около печатного пресса.

– Мы хотели превратить свинец в золото, – сказал он. – А получили гору свинца. Но нам нужно золото.

Вильям вздохнул.

– Мой отец всегда говорил, что гномы только о золоте и думают.

– Частенько, – признал гном и снова взял понюшку табаку. – Но люди ошибаются в том, что… послушай, если человек не думает ни о чем, кроме золота, он – скупердяй. Когда гном думает о золоте – это просто способ быть гномом. В этом-то и разница. Как ты называешь этих черных людей, которые живут в Чтозачудоленде{58} ?

– Я знаю, как мой отец их называет, – ответил Вильям, – я же говорю про них просто: «люди, которые живут в Чтозачудоленде».

– Правда? Ну вот, я слышал, что у одного из их племен есть такой обычай: прежде чем жениться, мужчина должен убить леопарда и подарить женщине его шкуру. Вот и у нас нечто подобное. Чтобы жениться, гному нужно золото.

– Что… это вроде выкупа за невесту? А я-то думал, гномы не делают разницы между…

– Нет, нет, брак между гномами заключается тогда, когда каждый из них покупает своего партнера у его родителей.

– Покупает? – удивился Вильям. – Как можно покупать людей?

– Ну вот видишь? Разница культур снова мешает нам понять друг друга, парень. Вырастить юного гнома до брачного возраста стоит кучу денег. Еда, одежда, кольчуга… все это из года в год складывается в кругленькую сумму. Ее необходимо возместить. В конце концов, гном становится значительной материальной ценностью. За которую нужно платить золотом. Это традиция. Ну или драгоценными камнями. Камнями тоже неплохо. Ты, наверное, слышал нашу гномью поговорку: «Он на вес золота»? Разумеется, если гном работает на своих родителей, это тоже принимается в расчет, в колонке «доходы». Да что там говорить, гном, который решит повременить с браком до более зрелого возраста, может оказаться даже обладателем довольно приличной суммы… Ты все равно смотришь на меня как-то странно.

– Э, просто мы все делаем по-другому, – пробормотал Вильям.

Доброгор бросил на него острый взгляд.

– По-другому? – сказал он. – Правда? Ну и что же вы используете вместо золота?

– Э… благодарность, наверное, – ответил Вильям.

Он сильно хотел, чтобы разговор прекратился, прямо сейчас. Они вступили на тонкий лед.

– И как она вычисляется?

– Ну… она вообще не вычисляется… в общем-то…

– Разве это не вызывает проблем?

– Иногда.

– А. Ну, благодарность нам тоже ведома. Однако наш способ означает, что пара начинает новую жизнь как… г'дарака… э, свободные, без обременений, новые гномы. А вот потом уже их родители могут сделать им щедрый свадебный подарок, который бывает зачастую гораздо больше суммы выкупа. Это уже знак любви и уважения, отношения между гномами, а не между должником и кредитором… хотя, должен сказать, человеческие слова не в состоянии описать все как нужно. Для нас это работает. Уже многие тысячи лет.

– Для человека это звучит как-то… холодновато, – сказал Вильям.

Доброгор бросил на него еще один изучающий взгляд.

– Ты хочешь сказать, по сравнению с теми замечательными теплыми способами, какими люди устраивают свои дела? – сказал он. – Можешь не отвечать. Так или иначе, мы с Боддони хотим вместе открыть новую шахту, а мы оба – весьма недешевые гномы. Мы знаем, как работать со свинцом, поэтому решили, что год или два типографской работы снабдят нас необходимыми деньгами.

– Вы собрались пожениться?

– Да, – ответил Доброгор.

– О… ну, тогда поздравляю, – пробормотал Вильям.

Он знал достаточно, чтобы оставить без комментариев тот факт, что оба гнома выглядят как маленькие воины-варвары с длинными бородами. Все верные традициям гномы так выглядят[9].

Доброгор улыбнулся.

– Не волнуйся из-за своего отца, парень. Люди меняются. Моя бабушка, например, считала людей безволосой разновидностью медведей. Теперь она так не думает.

– И почему же она изменила свое мнение?

– Потому что умерла, подозреваю. – Доброгор поднялся на ноги и похлопал Вильяма по плечу. – Ну ладно, давай закончим набирать газету. Печать тиража начнем, как только проснутся парни.