Всё просто. И ни свидетелей, ни следов. Да хоть бы и были - тебе-то до этого... Если уж Михал Иваныча Шлыгина... за которым Базылев, пулковские... в итоге всех дел - в собственном кабинете... длиннющим строительным гвоздём, по шляпку загнанным в глаз...

Он, Славик, ни звука тогда ни о чём не сказал. Ни единой живой душе. Ни сразу, ни после, когда его допрашивали как свидетеля. Был твёрд в показаниях: собирался домой, выглянул во двор покурить... а что дальше - полный абзац! Не видите, голова забинтована?.. Самих бы вас так, я бы посмотрел, много ли вспомните!!!

...Славик не увидел и не услышал его. Он вообще не подозревал о присутствии постороннего, пока прямо сверху не протянулись руки и не сцапали его за шею, так что дыхательное горло оказалось наглухо перекрыто. Пока Славик таращил глаза и, забыв про 'стечкина' в кобуре, судорожно хватал эти руки в попытке вернуть себе способность дышать и кричать - его оторвали от земли и вознесли за край крыши. Ещё через несколько секунд он прижимался лицом к мокрому шершавому рубероиду и наконец-то мог наполнить воздухом лёгкие, но на горле по-прежнему лежали чуткие и очень жёсткие пальцы, так что на героические глупости совсем не тянуло.

Женя Крылов в гараже закричал снова. Сквозь крышу были очень хорошо слышны все подробности. Славик вздрогнул, понимая, что сам угодил в сходную ситуацию. Животное чутьё подсказывало ему: человек, державший его, никакими комплексами не мучился.

- Ну? - дохнул в ухо голос, незнакомый, но очень зловещий. - Кто ещё в здании?..

Но менты поняли. Умные попались. А то! Они, которые ведут такие дела, только в детективах тупые, если автору зачем-нибудь надо, А по жизни... не приведи Господи. Особенно тот, на Листьева похожий,- Плещеев. Сергей Петрович. Из охранного агентства 'Эгида', чья хрен знает кем всполошённая группа захвата всё обнаружила. Видали мы такие агентства... Сидел рядом со следователем и больше помалкивал, только усы теребил, слегка улыбался и смотрел сквозь очки... Смотрел, блин!..

Отставной (тогда уже) охранник шлыгинской фирмы готов был поспорить Плещеев, сука, допёр, с какой это радости его, Славика, пощадил наёмный убийца. Тот, страшный, безжалостно отправивший на приём к Богу Шлыгина, Гошу, Ключа и Трамвая...

Допёр... и хотя бы словечко. Только в конце, когда Вершинина уже отпускали с миром, приватно отозвал его в уголок кабинета: 'Возьмите визитную карточку, Вячеслав Александрович. Просто на всякий случай. Мало ли, может, со временем всё же что-то припомните...'

Славик мрачно ответил 'угу' и карточку взял. Хотя на деле предпочёл бы не вспоминать, а забыть. Да как можно крепче.

...Подъёмник зарычал и завибрировал, оживая. Горизонтальные штанги медленно поищи вверх и потянули с собой, привязанные руки. Женя закачался над полом, царапая по нему носками кроссовок. Он смаргивал с ресниц слезы и пытался приподняться на носках, чтобы дать хоть какую-то передышку рукам. Ничего не получалось.

- Бля! - сказал Трамвай. - Раздеть-то забыли.

Славик не двигался с места и упорно смотрел в сторону. Остальные трое с хохотом взялись за дело.

Михаил Иванович Шлыгин сидел в десятке шагов на раскладном металлическом стуле. Наверное, он по опыту знал, что сейчас будет, и не хотел пачкаться. Гоша ударил Женю в лицо, и тот отвернулся, облизывая разбитые губы.

Трамвай, помогая ножом, с треском содрал с Жени остатки надетой под свитер тёплой рубашки... И даже подался на шаг назад, присвистнув:

- Во дела, блин!..

Гоша с Ключом немедленно оказались подле него и тоже стали смотреть, и даже Славик покосился узнать, что они там такого увидели. Коронационную татуировку вора в законе?..

Действительная причина, побуждавшая молодого шофёра даже в летнюю жару ходить с длинными рукавами оказалась совершенно не романтичной. Вся грудь и руки у Жени Крылова были испятнаны шрамами ожогов. От неестественной позы сросшаяся кожа натянулась неровными полосами и морщинами.

- Где?.. - только и спросил Славик, чувствуя, как сводит желудок.

- Дружка из бэтээра вытаскивал... - просипел Женя. Гоша хохотнул и стал сворачивать газеты жгутом.

- Керосинчику принести? - деловито спросил Ключ. Гоша отмахнулся:

- Да ну тебя с твоим керосинчиком... Пожара захотел? И так обойдёмся!

- Слышь, мужики! - сказал Славик. - Решили мочить, ну и оформляйте быстрей... А это не хрен!..

- Что? -оскалился Гоша. - Очко на минус пошло? Тоже мне, целка завелась. Иди, поблюй во дворе!

Славик обматерил его и действительно вышел во двор, с грохотом захлопнув за собой железную дверь. Женя молча смотрел, как Гоша всё туже скручивает в руках жгут. А потом - щёлкает импортной зажигалкой...

Плещеевская визитка теперь лежала здесь, у него дома, запрятанная ещё надёжней 'ТТ'. Славик поспешно выкопал маленький бумажный прямоугольник... Тайничок оказался непотревоженным. А он-то уже решил, будто пулковские здесь побывали и, уличив его в сотрудничестве с 'Эгидой'...

Что с такими делает Виталя Базылев, тоже лучше было на ночь глядя не вспоминать.

Нет, о злосчастной визитке они, по счастью, ни сном ни духом. Просто эгидовский начальник допёр сразу, а Базылев - без малого через два месяца... и то скорее всего не сам, только с этого утешение слабое. А коли так...

...Или это Плещеев ему идейку подкинул?!! Не то подослал ухарей на 'Ландкрюйзере', чтобы Вячеслав Александрович наделал в штаны и к нему - с полным раскладом?.. 'Когда воротимся мы в Портленд, мы судьям кинемся в объятья...'

Славик начал лихорадочно и сумбурно перебирать наводнившие мозг варианты, и тут у него за спиной требовательно и пронзительно заверещал телефон. Он Дико оглянулся... Правду говорят, что неопределённость хуже всего. Однако всё в нём восстало против того, чтобы одним махом превратить её в определённость, когда уже не притворишься, будто всё хорошо. Тело, ещё не забывшее тренировок, сработало моментально - Славик прыгнул к стене и выдернул разъём из розетки.

И долго не мог отдышаться - совсем как на стоянке, когда с пистолетом в руках смотрел вслед отъезжавшему джипу...

В комнате стоял небольшой импортный бар, которым Славик когда-то очень гордился. Он открыл полированную дверцу и вытащил бутылку 'Тигоды'. На стеклянных полочках лучились гранями нарядные рюмки, но он на них не взглянул даже мельком. Торопясь, раскупорил бутылку и - любите Русь! - выхлебал содержимое прямо из горлышка. Опьянения, к его немалой досаде, почти не последовало...

Это было в первый вечер. Несколько суток назад.

Когда щетина, густо покрывшая лицо, отчётливо закурчавилась под пальцами, он понял, что начал дичать. Алкоголь к тому времени не только самым трагическим образом кончился, но даже и выветрился из мозгов, и сделалось очевидно: навсегда растянуть великое сидение не удастся. Два яйца в холодильнике - и более ни крошки съестного. Месяц или около того можно, говорят, голодать, прихлёбывая из-под крана водичку. Лады, а потом что? Лечь сдохнуть?.. Не, лучше уж сразу...

В квартире по-прежнему был выключен свет и плотно задёрнуты шторы. Наручные часы он давно куда- то закинул, но сквозь сантиметровую щель между кухонными занавесками (не сходились, хоть тресни, уж такие купил) проникал свет из окон дома напротив. Стало быть, вечер, а может, даже самый конец рабочего дня...

Приступ безумной надежды заставил Славика ощупью разыскать телефон, торопливо засунуть вилку в розетку и, сглотнув слюну, поднести к уху беспроводную трубку... Нет, он не то чтобы всерьёз ожидал из неё могильной тишины и ледяного загробного голоса, вещающего: 'Ты покойник!' Но всё-таки привычный писк зуммера странным образом обнадёжил его.

Номер с плещеевской визитки так и горел у него в памяти. Он мрачно решил быть мужчиной и стал одну за другой нажимать слабо светившиеся кнопки. Хотя, если честно, - а захомутать бы машину времени - да на вторую попытку... лет этак на двадцать назад... снова маленьким мальчиком, чьи самые горькие горести без следа исчезали при виде купленного мамой мороженого... Эх, мама, мало ты одного такого в детстве