— Марина, ты меня по-прежнему не узнаешь?

— Я тебя не понимаю. Объяснись, пожалуйста.

— Такая фамилия, как Иваницкий, тебе о чем-то говорит?

— Да, конечно. У этого человека я купила эту квартиру. А ты откуда про него знаешь?

— Марина, я — Иваницкий Сергей Александрович. Ну, теперь вспоминаешь?

— Ты — не он. У него были волосы длинные и темнее, чем у тебя. И он очкарик… Нет, ты точно не можешь быть им, потому что у тебя ребенок. А тот Иваницкий был холост и бездетен, я же сама его документы проверяла.

— Марина, я ношу контактные линзы. А тогда у меня одна линза потерялась, а покупать новую времени не было. Вот я и ходил в очках. Что же касается прически, так у меня сейчас волосы выгоревшие на солнце, поэтому кажутся светлыми. А тогда был декабрь, поэтому ты и запомнила меня темным. Да и голову я тогда мог забыть лишний раз помыть, мотался, как электровеник, а грязные пряди всегда темнее кажутся. Да и ты, между прочим, тогда с совершенно другой прической была, у тебя волосы тоже намного длинней были, чем сейчас, да и цвет, по-моему, другой был. По поводу моего семейного положения и отцовства — это отдельная тема, она сейчас абсолютно не принципиальна. Ну же, давай, припоминай! Когда ты впервые оказалась здесь, ты долго сидела в большой комнате, пила крепкий чай, а потом попросила бумагу и ручку. Я под диктовку написал некую бумагу, ты сказала, что возьмешь квартиру для себя, и дашь сумму, которую я просил, как только откроется банк. Теперь вспоминаешь?

— Господи, у меня голова кругом идет. Выходит, это действительно был ты. Вот это совпадение. Нет, ну надо же! Подожди, я присяду от греха подальше, а то такие новости… Слушай, раз уж так вышло, раз это действительно был ты, то я тоже хочу кое-что узнать. Почему тебе надо было так срочно продать эту квартиру? Ведь ты же знал, что для тебя это крайне невыгодная сделка! А твердил только про какой-то вопрос жизни и смерти. А сам понимаешь, у меня тогда не было никакой причины влезать в твои личные проблемы.

— Марина, это долгая история.

— Однажды я уже рассказала тебе свою долгую историю. Теперь твоя очередь.

— Но это действительно очень долгая история.

— Ты же сказал, что завтра не появишься на работе. Так что впереди у нас целая ночь. Будешь изображать из себя Шахерезаду. Учти, пока я всю не узнаю, не успокоюсь. Хочу знать все и до конца.

— Да ладно, раз уж попал сюда, то расскажу и о себе, и о Витальке, и об Алесе. Тем более, что ты действительно, наверное, имеешь теперь право знать обо всем. Давай уж сядем где-нибудь поудобнее, ты угостишь меня чаем, как я тебя тогда, и будешь слушать мои страшные сказки.

А началось все давно, лет семь назад, когда Сергей познакомился с девушкой по имени Алеся. Она была совершенно необыкновенной личностью, яркой как комета и неуловимой, как Фантомас. Везде, где она появлялась, окружающим ее людям казалось будто свежий ветер ворвался внутрь и переворошил все подряд, от страниц книг до мыслей в головах. Она манила к себе подобно магниту, и Сергей не мог устоять перед ее обаянием. Через два месяца после пылкого объяснения Сергея в любви, они поженились, и Алеся, до этого обретавшаяся у престарелой тетушки (родители ее погибли в автокатастрофе, когда ей не было и десяти лет), переехала жить сюда, с ним и его родителями.

Первые же полгода под одной крышей вместе с Алесей показались Сергею сущим кошмаром. Она игнорировала любые условности, плевать хотела на устоявшийся ход вещей и на запреты. Обычным делом для нее было продефилировать через всю квартиру в прозрачной ночной сорочке, едва прикрывающей все ее прелести, перед донельзя смущенными родителями Сергея. Она сушила свои лифчики и трусики на кухонной батарее, вместо того, чтобы оставить их в ванной, как это делали все остальные. Она могла уйти на вечеринку, никого не предупредив, и появиться дома только через два дня. Готовить она не умела или не хотела, убираться в квартире не желала, находя для себя массу других более интересных занятий. Открыто флиртовала с его друзьями, ничуть не смущаясь присутствия мужа. После долгого и бурного выяснения отношений со своей половиной, Сергей подал на развод, думая, что хоть этим как-то образумит ее. До дня развода они продолжали жить под одной крышей как обычные муж и жена, а потом пошли в ЗАГС и развелись. Просто и буднично. Никаких взаимных претензий, никаких требований. Алеся собрала свои вещи в огромную сумку и послав бывшему супругу на прощание воздушный поцелуй, исчезла в неизвестном направлении.

Вскоре после их расставания началась замена паспортов старого образца на новый, Сергей на всякий случай поменял документы, считая что не грех этим заняться, пока время есть, а то потом приспичит, а бегать по инстанциям будет недосуг. Получив на руки новые красные, пахнущие чернилами и свежей бумагой корочки, он обнаружил, что снова стал ну просто абсолютно холостым: штампы о регистрации и расторжении брака отсутствовали, словно помогая ему стереть саму память о сумасбродке по имени Алеся. Алеся Иваницкая.

Шло время, Сергей окончил институт, устроился на работу. Девушки в его жизни, безусловно, появлялись, но надолго не задерживались: слишком уж высокие требования он предъявлял своим подругам. После романа с Алесей он подсознательно считал их всех такими же легкомысленными особами, как и она, и устраивал им целые экзамены, «испытания на прочность», как он их про себя называл. Знакомил со своими друзьями и немедленно закатывал допросы с пристрастием, если считал, что девушка хотя бы чуть-чуть кокетничала или флиртовала с ними. Требовал кормить его комплексным обедом, и выяснял отношения, если девушка довольствовалась разогревом полуфабрикатов или варила ему покупные пельмени. Цеплялся к их мини-юбкам и накрашенным губам. Естественно, он довольно быстро приобрел репутацию парня со странностями, у которого не все дома, и от которого лучше держаться подальше. Тут-то на его горизонте снова возникла Алеся.

Она просто пришла к нему домой, ведя за руку крошечного человечка. (Родители Сергея к тому времени уже покоились в мире ином, уйдя друг за другом с интервалом в полгода: он был у них поздним ребенком, мама родила его почти в сорок пять и поэтому иногда называла «моя нечаянная радость». У одного родителя случился инфаркт, другого свел в могилу скоротечный рак). Алеся не мудрствуя лукаво, вытолкнула ребенка вперед и сказала: «Познакомься, это Виталик, твой сын».

Вот так, не больше, не меньше. Сомневаться в своем отцовстве Сергею не приходилось: ребенок был рыжеволос и как две капли воды похож на его собственные детские фотографии. Так Алеся вернулась в его жизнь. На этот раз она вела себя совершенно иначе, чем тогда. Видимо, четыре года, проведенные без Сергея, многому ее научили, добавили житейской мудрости, остепенили. По крайней мере, так ему показалось. Сергей буквально летал на крыльях, наслаждаясь таким неожиданным сюрпризом судьбы. У него есть любимая женщина, которая к тому же подарила ему сына, маленького и прекрасного. Он научит его всему, что знает сам, он вырастит его большим и здоровым, Боже, у него столько планов на этот счет!

Когда он спросил Алесю, почему она не сообщила ему о том, что он станет отцом, как только сама узнала о своей беременности, та ответила, что была сильно обижена на него, Сергея, и собиралась таким образом ему отомстить. Она считала, что он должен был догадаться, что их уже почти трое, и именно из-за этого всерьез ополчилась на бывшего мужа. Она захотела сама вырастить этого мальчугана, для себя, и не желала, чтобы Сергей хоть как-то принимал участие в его жизни, даже просто материально. А потом поняла, что вела себя глупо, и в одиночку ей ребенка не поднять. Вот и решила вернуться назад, чтобы ни в чем не повинный Виталик не страдал, от того что его родители в свое время что-то между собой не поделили. Такие объяснения Сергея вполне устроили.

Алеся подрабатывала ночным сторожем где-то в офисе, и поэтому с Сергеем они могли нормально общаться только по выходным дням. Но каким восхитительным было это общение! Алеся буквально пылинки с него сдувала, готовила потрясающие экзотические блюда, а что творилось у них в постели… Казалось, что от их возрожденной любви во все стороны летят искры, так был велик накал страстей. Даже то, что одновременно с ними в квартире находился маленький мальчик, их сын, не могло хоть как-то остановить их. Спасало то, что Виталик был очень спокойным, даже флегматичным ребенком, и вполне довольствовался просмотром в гордом одиночестве мультфильмов по видео. Они ставили ему очередную кассету и были абсолютно счастливы на ближайшие три часа. Сергей не понимал, откуда взялась в Алесе эта мягкость, притворная покорность, могущая в любой момент перейти в неистовство, от которого он просто терял рассудок, и как он мог раньше не замечать в ней этого. Теперь же он с нетерпением ждал наступления