огня.

ХОР ГОРОЖАН: Станем обладателями величайшего сокровища земли и небес бедности Господа нашего Иисуса Христа.

РОТМАНН: Помните, что говорил Он в Нагорной проповеди: 'Не заботьтесь и не говорите 'что нам есть?' или 'что пить?' или 'во что одеться?' Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.'

ХОР ГОРОЖАН: Хвала Господу.

РОТМАНН: Братья, сейчас, когда в святом нашем граде Мюнстере, по слову пророка Даниила, подходят к концу время и времена и полувремя, вы обретете слово Божие во всей полноте его. Помните, что Господь не сказал нам: 'Я продам вам тебе все, что надо, чтобы есть, пить и прикрыть наготу.' Он сказал: 'Ищи Царства Моего и правды Моей, а все прочее приложится тебе.' И вот пришел час, когда мы должны сказать Господу: 'Господи, ты видишь - мы отреклись и отказались от всего достояния нашего, теперь твой черед, дай нам твое достояние.'

ЯН ДУЗЕНТСШУЭР: Но Господь поставил нам условия.

РОТМАНН: Какие условия?

ЯН ДУЗЕНТСШУЭР: Что мы будем искать Царства его...

МАТТИС: Мы заняты тем ежечасно.

ЯН ДУЗЕНТСШУЭР: ...и правды Его.

РОТМАНН: В царство Божие нельзя войти, не отыскав Его правды.

МАТТИС: Неужто, Ян Дузентсшуэр, ты хочешь сказать, что здесь, в Мюнстере, мы не ищем Божьей правды?

ЯН ДУЗЕНТСШУЭР: Без сомнения - не всегда; определенно - не во всем.

КНИППЕРДОЛИНК: С городских стен и башен мы отражаем натиск католической рати под водительством епископа Вальдека.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Мы изгнали из Мюнстера католиков и тех протестантов, которые не желали подвергнуться обряду вторичного крещения.

ЯН ДУЗЕНТСШУЭР: Да, это так, однако мы не истребили ядовитые следы их пребывания здесь - их книги, их идолов, их иконы.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Я видел, как шевелятся твои губы, но не слышал произносимых тобою слов. Ибо в этот самый миг все заглушил глас Господа, который говорил мне: 'Маттис, сожги все книги, какие сыщешь во граде Моем, ибо только Мое слово должно читаться и звучать в нем. Я - Господь.' Братья, исполним же веление Бога, возожжем огонь, который уничтожит наши сомнения. Предадим очистительному пламени богомерзкие книги - они нечувствительно превращали нас в невольников и данников сатаны.

ЯН ДУЗЕНТСШУЭР: А картины? А статуи?

МАТТИС: Огонь, топор, молот - и пусть не останется ни одного лживого и ложного, обманного и предательского слова, обломка камня, кусочка холста! В доме Божьем должно быть место только Богу.

(На площади, охваченной бешеной яростью иконоборчества, воцаряется безумие.)

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

(На сцене - МАТТИС и ЯН ВАН ЛЕЙДЕН. Затем к ним присоединится ЯН ДУЗЕНТСШУЭР.)

МАТТИС: Порой бывает так - проснешься посреди ночи неведомо почему и лежишь с открытыми глазами, напрасно ожидая, когда вернется к тебе сон. И если вера твоя пошатнулась, тьма и тишина вселят в тебя смертельный страх, и ты почувствуешь себя ребенком, заблудившимся в дремучем лесу, где со всех сторон подступают хищные волки. Но если Господь не оставил тебя, в безмолвии прозвучит Его голос, и свет озарит темную страницу Книги, в которой Его рука выводит строки. Знамение будет тебе. И тогда ты поднимаешься, как поднялся с одра смерти Лазарь, ибо и живой человек подобен мертвецу, покуда не явится к нему Господь со словами: 'Встань и иди.' И вот ты встал, и отворил окно, и даже не ощутил, как холодит твою кожу ночной студеный воздух, потому что смотрел на небо и на звезды. А потом, когда ты опустишь глаза и взглянешь на землю, то увидишь за городскими стенами огни костров - это разбила свой лагерь армия епископа Вальдека. И снова ты услышишь обращенные к тебе слова Господа: 'Встань и иди.'

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Это сон, Маттис.

МАТТИС: То, что для обычных людей - всего лишь сон, Ян ван Лейден, для пророков - внушение Господа.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: И как же ты понимаешь его приказ?

МАТТИС: Он хочет, чтобы я отворил свое окно.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Чтобы ты глядел на звезды в небе и славил Его величие.

МАТТИС: Не только. И чтобы я мог видеть костры католического воинства.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Не понимаю.

МАТТИС: Господь показал мне эти костры и лишь потом приказал: 'Встань и иди'.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН (нетерпеливо): Знаю, знаю. Ты уже говорил об этом раньше.

МАТТИС: Тебе лишь кажется, что ты знаешь. А вот я на самом деле знаю, что покуда мы пребываем в этом мире, Господь будет обращать к нам слова, которые когда-то уже произносил здесь. Ибо новые слова Его мы не услышим до тех пор, пока не окажемся в Его раю. И поэтому мы обязаны искать и находить в прежних его словах новый смысл и иное значение. И по-иному толковать Его волю.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Какой смысл? Какое значение?

МАТТИС: 'Встань и иди на битву', - вот какие слова хотел донести Господь до моего слуха. - 'Ибо никогда не войдут в число избранных Мною те, кто безропотно сносят тяжкое поношение жилища Моего. Разве не взято оно в осаду?' И мы, стало быть, должны собрать наши силы, двинуть их из города и в чистом поле дать бой католикам. Господь и так уже - на нашей стороне, но теперь, когда мы свершим деяние, Им же вдохновленное, Он будет обязан произнести свое последнее и окончательное суждение.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Ты считаешь, что такова воля Господа?

МАТТИС: А ты сомневаешься в этом?

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН (опасливо): Нет в Мюнстере человека, который был бы ближе к Господу, чем ты.

МАТТИС: Господь воспламеняет душу кого хочет, на тот срок и для тех целей, какие Ему угодны. Мы же одновременно - и урожай, выращенный Господом, и серп Его. И сегодня я - Его пророк, а завтра, быть может, стану самой бессловесной овцой в стаде Его.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН (как бы размышляя вслух): Разумеется, Господь ясно яснее некуда - выразил нам свою волю, повелев нам выйти за стены Мюнстера и дать решительное сражение армии епископа Вальдека. Но подумай сам, Маттис, он ведь не сказал: 'Встаньте и идите', как следовало бы сказать в том случае, если бы Он хотел, чтобы мы все вместе ополчились на папистов. Ясное и властное Слово Его: 'Встань и иди' было обращено к тебе. К тебе одному, Маттис.

МАТТИС: Да, разумеется, но один человек не может победить целую армию.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Отчего же? Может, если Господь того захочет. Вспомни, не ты ли сам говорил только что: 'Настал час, когда Он будет обязан вынести свой последний и окончательный приговор'. Господь и ты выиграете эту битву и, может быть, избавите этим наш Мюнстер от многих страданий и бедствий. И тебе вовсе и не надо будет идти в бой одному, ибо ни один военачальник без свиты не ходит, и все сопровождающие его сражаются бок о бок с ним. На этот раз непобедимым полководцем станет сам Господь - Бог рати.

МАТТИС: Господь вразумил тебя, а мне показал, что мой утлый разум не наделен должным даром понимания. Я сейчас же соберу несколько воинов и совокупно с ними совершу вылазку, одним молниеносным и окончательным ударом освободив город. Да, подобно молнии, посланной гневной десницей Господа, мы повергнем во прах и испепелим мощь Вальдека. В пепел и прах обратим мы книги и образы, оскорбляющие слово и образ Божий.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Хочешь ли ты, Маттис, чтобы мы созвали народ Мюнстера на стены, чтобы он стал свидетелем славы твоей?

МАТТИС: Воины, которые будут там со мной, увидят славу - но не мою славу, ибо истинная слава принадлежит одному лишь Богу. Прочее же пройдет, как облако по небу, развеется как дым. Прощай, Ян ван