довольно бунтарская.
– Знаю.
***
Йеннифэр согласилась сразу.
– Круг замкнулся, – добавила она, глядя на кисти рук. – Змей Уроборос вонзил зубы в собственный хвост.
***
– Я не понимаю! – Цири зафыркала, как разозленная кошка. – Я не понимаю, зачем я должна с ним идти? Куда? Почему?
– Доченька, – мягко сказала Йеннифэр. – Таково, девочка, твое Предназначение. Пойми, иначе просто не может быть.
– А вы?
– У нас, – Йеннифэр взглянула на Геральта, – иное Предназначение. Просто так должно быть. Иди сюда, доченька. Обними меня покрепче.
– Они хотят вас убить, верно? Я не согласна! Я едва отыскала вас! Это несправедливо!
– Поднявший меч, – глухо проговорил Эмгыр вар Эмрейс, – от меча и погибнет. Они сражались со мной и проиграли. Но проиграли достойно.
Цири тремя шагами оказалась рядом с ним, а Геральт молча втянул воздух. Услышал вздох Йеннифэр. 'Хрен тебя побери, – подумал он, – ведь это же все видят! Ведь все его черное воинство видит то, что скрыть невозможно! Та же осанка, те же горящие глаза, тот же изгиб губ. Так же скрещенные на груди руки. К счастью, к великому счастью, пепельные волосы она унаследовала от матери. Но все равно, стоит приглядеться и сразу видно, чья это кровь...'
– Так ты... – сказала Цири, испепеляя Эмгыра огненным взглядом. – Ты, значит, выиграл? И считаешь, что выиграл достойно?
Эмгыр вар Эмрейс не ответил. Только удовлетворенно усмехнулся, глядя на девушку. Цири стиснула зубы.
– Столько людей погибло. Столько людей погибло из-за тебя. Они проиграли достойно? Их смерть – достойна? Только зверь может так думать. Из меня, хоть я видела смерть вблизи, рядом, тебе сделать зверя не удалось. И не удастся.
Он не ответил. Смотрел на нее, казалось, поедая ее взглядом.
– Я знаю, – прошипела она, – что ты удумал. Что хочешь со мной сделать. И скажу тебе сейчас, сразу, здесь: я не позволю к себе прикоснуться. А если меня... Если меня... То я убью тебя. Даже связанная. Когда ты уснешь, я перегрызу тебе глотку.
Император быстрым жестом успокоил нарастающее среди офицеров ворчание.
– Будет то, – процедил он, не спуская с Цири глаз, – что предназначено. Попрощайся с друзьями, Цирилла Фиона Элен Рианнон.
Цири взглянула на ведьмака. Геральт ответил отрицательным движением головы. Девушка вздохнула.
Они с Йеннифэр обнялись и долго шептались. Потом Цири подошла к Геральту.
– Жаль, – тихо сказала она. – Все обещало быть лучше.
– Гораздо лучше, – подтвердил он. Они обнялись.
– Будь мужественной.
– Он меня не получит, – шепнула она. – Не бойся. Я сбегу от него. Я знаю способы...
– Ты не должна его убивать. Запомни, Цири. Не должна.
– Не бойся. Я и не думала убивать. Знаешь, Геральт, я уже достаточно наубивала. Слишком много этого было.
– Слишком. Прощай, ведьмачка.
– Прощай, ведьмак.
– Только не вздумай реветь.
– Тебе легко говорить.
***
Эмгыр вар Эмрейс, император Нильфгаарда, сопровождал Йеннифэр и Геральта до самой ванны, почти до обрамления огромного мраморного бассейна, заполненного ароматной парящей водой.
– Прощайте, – сказал он. – Торопиться не обязательно. Я уезжаю, но оставляю здесь людей, которых проинструктирую и отдам нужные распоряжения. Когда вы будете готовы, крикнете, и лейтенант подаст вам нож. Но повторяю, торопиться не обязательно.
– Мы должным образом оцениваем оказанную милость, – серьезно кивнула Йеннифэр. – Ваше императорское величество?
– Слушаю.
– Прошу по возможности не обижать мою дочку. Не хотелось бы умирать, зная, что она плачет.
Эмгыр молчал долго. Очень долго. Прислонившись к дверному косяку. И отвернувшись.
– Госпожа Йеннифэр, – проговорил он наконец, и лицо у него было на удивление странное. – Будьте уверены, я не обижу вашей и ведьмака Геральта дочери. Я топтал трупы друзей и плясал на курганах врагов. И думал, что в силах сделать все. Но то, в чем меня подозревают, я просто сделать не могу. Теперь я это знаю. И благодарю вас обоих. Прощайте.
Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Геральт вздохнул.
– Разденемся? – Он взглянул на парящий бассейн. – Правда, не очень-то меня радует мысль, что нас выволокут отсюда в виде голых трупов...
– А мне, представь, без разницы, какой меня выволокут. – Йеннифэр скинула туфли и быстро расстегнула платье. – Даже если это мое последнее купание, я не намерена бултыхаться в воде одетой.
Она стянула рубашку через голову и вошла в бассейн, энергично расплескав воду.
– Ну, Геральт. Что стоишь как вкопанный?
– Я забыл, насколько ты прекрасна.
– Быстро же ты забываешь. А ну, лезь в воду. Как только он оказался рядом, она тут же закинула ему руки на шею. Он поцеловал ее, гладя ее талию над водой и под водой.
– А это, – спросил он порядка ради, – подходящее время?
– Для этого, – замурлыкала она, погружая в воду одну руку и касаясь его, – любое время подходящее. Эмгыр дважды повторил, что нам торопиться не обязательно. Как ты предпочел бы провести отпущенные нам последние минуты? В стенаниях и плаче? Недостойно. В расчетах с совестью? Банально и глупо.
– Не об этом я.
– Так о чем же?
– Если вода остынет, – проворчал он, лаская ее груди, – разрезы будут болезненными.
